Действо продолжается.
Порыв, несёт уже сплошное облако над землёй, отдаляясь от голубой мощи.
А море остаётся внизу, не вовлечённое в их движения. Оно не играет в эти игры, не замечает ушедших, не замечает вновь прибывших. Многотонная стихия кочует и не раскрывает своих секретов мироздания. Не смеет смотреть вверх или вниз. Вода просто находится там, где только может.
А крохи, уже привыкшие к высоте, проносятся над горами, изучающе глядя вниз. Удивляются. Перешёптываются. Застывшие волны перевалов манят их пушистым мхом, обещая долгую жизнь среди проталинок и корней. И вот кто-то из капелек, завороженно вглядываясь в неведомые зелёные дали, поверив зову, отсоединяется. В то же время, странным образом, туча только растёт – подхватывая взамен ушедшим, горную мороську. Она тоже не прочь сменить родные края. А другим капиллярам больше по нраву пришлись поля, и они решают осесть здесь, дождём – тем самым, что напоит землю перед зимой. Кто их поймёт: зачем и на что они рассчитывают, покрапывая на вспаханные гряды?
Но выбор сделан, и, не задерживаясь дольше, чем надо, туча, немного похудев – плывёт дальше.
Но даже ветер уже устал. Сколько можно показывать разные красоты? Были уже там и сям. Им всё мало? Думают, там будет лучше, красивее? Почему не проливаются все разом в долинах? Куда теперь нести их? Море они видели в страшных снах, скорее всего, когда замерзали, – рассуждает ветер, неся капилляры по реке к самому широкому руслу. Он всё же хочет, чтобы они ощутили перемену – целиком, без остатка; в полной мере почувствовав прелесть разнообразия этого перехода. Минуя просторы степей и низкие горы, ветер сдвигается, делает резкий поворот – и впереди начинает вырисовываться очередной мерцающий город.
Косой, редкий дождь противно моросит и стелется, так низко, что города почти не видно. Всё покрыто лишь сплошным палевым цветом. И тут, неожиданно для себя, не усидев на месте, одна из капель осветилась отблеском совершения. Эта капелька, та, что была всего лишь одной из множества, уже довольно набухшая, соединившись идеей с сородичами и устремилась вниз.
Если подумать иначе – она просто упала.
Капля падала сквозь слоистый воздух. Пространство раздвигалось под ней медленно, почти неохотно, ускоряясь и налаживая резкость. Постепенно проявилась размытая граница между водой и землёй, чернота вырисовала крыши, огни на дорогах, движение, отражённое на улицах. Потом – отдельные, блестящие окна, в квартирах многоэтажных домов. И хоть неслась она вкривь да вкось, с южными порывами, всё же успела заприметить окно, что светилось тусклым, чуть желтоватым. Обычное, к слову, окно под такой же обычной, скошенной крышей.