Клянётся себе, что обязательно нарисует увиденное, как только вернётся домой. Найдёт натурщицу, наденет на неё белый сарафан, будет вспоминать это ощущение, вырисовывая изгибы, обрамлённые водой. Ноги, утопающие в иле, не видно, но мягко лягут червонным золотом, соединяя тело с водой, а ступни с землёй, создавая лёгкое покачивание течения.
Серость смешается с болотным цветом, белый станет желтоватым, верхушка голубого неба застынет в протяжных волнах. Разговоры птиц останутся на ветвях ивы, из тени которой особенно ясно видно безмятежный свет. Взгляд будет привычно искать солнце, а находить лишь бесконечность.
Подул ветерок, Ася покрылась мурашками и, оборвав холст с наброском, вышла из воды. Не захватив с собой полотенце, она обтёрлась кофтой, одновременно спеша в палатку, чтобы переодеться в сухое.
– Доброе утро.
– Доброе утро, – не делая пауз, Ася продолжила, – Конечно не самое моё доброе утро. Не выспалась совсем, на мне живого места нет, чесалось всë от комаров, а потом коровы пришли. Видели коров? А вы нормально спали? Ну, тебя не кусали, потому, что ты у костра сидела со всеми, а я ходила по острову. Тут шумно было, а я хотела уединиться, подышать. Я встала, смотрю на поляне одни коровы, а палаток осталось совсем мало. И эти колокольчики на коровах… Оказалось переправа по расписанию работает и тем, кому надо было на работу пошли на первую. Но вторую вы тоже уже проспали, – протараторила она непривычно быстро, будто выуча заранее свою речь.
– А что в такую рань возвращаться? Сейчас как раз тише будет, можно покупаться ещë будет, людей вроде меньше, переждать жару. И тогда уже собираться, – сказала дочка Катерины что-то жуя.
– Последняя переправа в шесть. Дома мы будем часов в девять, это поздно. Или на трехчасовую можно будет пойти?
– В самую жару? – успела вставить опять она.
– Подумаем ещё, как тут будет обстановка. Я уже искупалась, пока вы спали. Красивое время поймала, – сказав это, она почувствовала, что может этими словами разрушить таинство, и немного сбавила темп, – Вода бодрая, спокойная такая была, хоть перестала чесаться. С утра тут хорошо, я уже поела, – наконец закончила Ася, выплеснув все накопившиеся слова.
Солнце набирало высоту, и, выходя на него, вспомнилась вчерашняя поездка в автобусе, её никому не хотелось повторять. Они задержались до вечера. В тени прохлады солнце поднималось всё выше, выравнивая тени, высушивая следы на песке. Помимо них остался главный жрец, провожающий всех, и ровно столько людей, сколько вмещала последняя лодка. Разговоры стали мягче, ровнее, и даже Ася смогла немного расслабиться в этом маленьком кругу. Ей помогли собрать палатку, донесли до лодки, выгрузили. Она почти ничего не говорила, только смотрела, как река меняет цвет.