". Находясь на натянутой струне ожидания, которая лопалась каждый раз, когда она до неё дотрагивалась.
“Тётя Ася пришла!” – как-то засмеялся мальчик, когда она вошла в изостудию. Она не поняла, в чём смех: не смотрела телевизор и не знала, какую рекламу все тогда обсуждали. И вот так случалось всегда, как и многое другое – происходило незаметно для Аси, скользь, в другом ритме жизни.
После окончания одиннадцатого класса, буквально на следующий день Ася пришла в парикмахерскую.
– Мне мешаются волосы, – садившись в громоздкое кресло сказала она. Парикмахер, женщина с усталым лицом и неуместным макияжем, с выцветшими тенями, явно пыталась скрыть возраст, но только выделяются обвисшести. Кольцо на цепочке билось о грудь при каждом шаге, и даже сейчас, когда она наклонилась к Асе и тронула волосы, оно звякнуло. Приподняла пряди, пробуя на вес.
– Волосы жидковаты, каре бы, конечно, – пробормотала, глядя в зеркало, трогая и поднимая во всех стороны русые волосы.
– Они будут еще больше мешаться.
– Ты уверена, что хочешь отстричь совсем по-мальчишечьи? – будто прочитав мысли, которые Ася боялась произнести.
– Они тогда не будут мешаться.
– Чёлочку сделаем аккуратную такую… Да, так будет лучше. А то хвостик как… извиняюсь, как у к… слоника – ни вида, ни толку. Садись удобнее. Сейчас сделаем тебе женскую стрижку. Будешь выглядеть модно.
Ася еле кивнула. Но внутри дрогнуло. Женская стрижка. Модно. Она вгляделась в девушку, отражающуюся в зеркале. Та, только что окончила школу и собиралась поступать в художественное училище. Смотрела на себя, на своё будущее, и одновременно на прошлое. На волосы, осыпавшиеся на коричневые квадраты плитки, что становились отлетевшей чешуёй. Следя за тем, чтобы парикмахер была занята её перевоплощением, Ася всё это время смотрела себе в глаза. И старалась измениться – изнутри. Полагая, что если не отводить взгляд, если не моргать, не убегать, внутри проявится живое, а остальное – отпадёт, уйдёт.
И правда, на душе, с каждым пролётом волос вниз, становилось всë легче. Вместе с этими тонкими, запутавшимися нитями она сбрасывала и груз. Но как только это ненужное было отброшено – всплыл страх. Страх того, что её задуманное может не сбыться. Что её не примут. Не увидят. Не признают. Но побыв в этом состоянии, падающие волосы, возвращали еë к действительности. Точнее, к причине, по которой она сюда пришла. Когда Ася рисовала все нужные работы для приëма в художественное училище, волосы то и дело вырывались из-за уха, щекотали щёку, прилипали ко лбу, иногда тянули кожу так, что начинала болеть голова. Иногда было ощущение, что они мешают думать. Именно поэтому никому не сказав, решила остричь их. И держась за эту мысль.