Камиль покинул правительственные посты в 1951 году, столкнувшись с коррупцией на высшем уровне и не желая иметь с ней ничего общего. Чтобы заставить замолчать, его лишили всех званий и на некоторое время бросили в тюрьму.
В 1957 году руководителем страны стал жестокий диктатор Франсуа Дювалье. Когда тот начал злоупотреблять властью и угнетать народ Гаити, мой дедушка стал выступать против него еще более активно. Камиль готовился поехать в Нью-Йорк и на конференции ООН произнести речь по поводу ситуации в Гаити и того тревожного пути, на который вставала страна. Перед отъездом он узнал, что если выступит в ООН, то вернуться на родину ему уже не разрешат. Будучи человеком принципов, он решил, что нужно ехать, несмотря на перспективу изгнания. Его жена, моя бабушка Роланда, и их младший сын, мой дядя Жак, не поехали в США и остались на Гаити.
Как и предупреждал Дювалье, выехав из страны, дедушка Камиль навсегда потерял возможность вернуться. Бабушка строила планы на отъезд и воссоединение с мужем, но в правительстве ей заявили, что никогда не выпустят из страны ни ее, ни сына. Ей с моим дядей пришлось скрываться под защитой друзей и родственников. Бабушка так больше и не увидела мужа.
Примерно в то же время, когда мой дедушка по материнской линии вел агитацию против Дювалье, мой второй дед получил назначение в консульство Гаити в Майами. Моему отцу в то время было около девятнадцати, и он поехал с Анри. Именно тогда ему пришлось впервые в жизни столкнуться с расизмом и ксенофобией. Кожа моего отца была светлее, чем у большинства чернокожих, и его, вероятно, часто принимали за латиноамериканца или представителя какой-то другой национальности. В итоге он не мог находиться ни в зонах для белых, ни в помещениях, выделенных для черных.
Ему было некомфортно в Майами, и через несколько месяцев он переехал в Нью-Йорк, где в Куинсе, Бронксе и Бруклине формировалась гаитянская община. Там он вновь увидел мою мать: подростками они пересекались на Гаити на балах высшего общества и других мероприятиях. В 1958 году они поженились и переехали в многоквартирный дом в Бронксе. Только вот этот район становился хуже день ото дня.