Андрей хотел прочесть маленькое проклятие, которое помнил наизусть, а потом махнул рукой и пошел вниз. Пусть пакостят. Пусть жильцы в домовом чате гадают, отчего поломки участились. Авось вспомнят, что надо выставить на подоконники подъездов свечи и помолиться Живе, Перуну и Мокоши.
Он провел ночь, гуляя по улицам никогда не спящего города. Утром дошел до работы, написал заявление на увольнение. Практически сразу получил расчет – Алиса поспособствовала – и поехал на вокзал, чтобы купить билет на поезд.
Медвежье ворчание стало довольным. Усилилось, когда он занял свое место в пустом купе. Желающих ехать на побережье нашлось мало – новогодние, как выражались столичные жители, праздники еще не наступили, любители скупать ведьминские сувениры не спешили посещать остров вечной осени, чтобы созерцать унылые облетевшие деревья и скрытые сухой дымкой горы.
Когда застучали колеса и за темным окном поплыли смазанные цепочки фонарей, Андрей купил чай. Долго смотрел на коричневую жидкость в разовом стакане, решился и прошептал наговор: «Дрёма-дрёма, приди в мои хоромы. Покажи вперед дорогу, скрытую во тьме. Расскажи, что надо будет завтра делать мне». Он понимал, что завтра ему придется выносить сумку из поезда, покупать билет на электричку и добираться до парома, но надеялся, что дочь Велеса поймет его правильно и покажет ближайшее будущее.
Засыпая, он подумал, что реакция Алины дала ему ответ на давно мучивший его вопрос. Нет, родители просто были такими, как были. Суховатыми, равнодушными – не всем же жить нараспашку. Они никогда его не боялись. Мама, запиравшая калитку, всегда гладила подошедшего к ней медведя, чесала за ушами, кормила выпечкой и приговаривала: «Ох, ты и вымахал, Андрюшенька! Скоро дверной проем придется расширять, чтобы ты бока не ободрал». Может быть, маме не нравились шепотки каких-то соседок, может быть, она считала, что до получения диплома недоученному волхву лучше не бродить по улице. Но не боялась и не стыдилась, нет.
Сердце успокоилось. Андрей застелил узкую койку, улегся, выключил свет и понял, что с радостью предвкушает возвращение домой. На остров, где чтут богов, где за осквернение священного дерева наглеца настигнет неотвратимая кара. Где медведь будет бродить по улицам в компании пса и волков, и в них никто не будет тыкать пальцами. Еще и зазовут во двор приструнить домового или овинного, потому что молоко в холодильнике скисает. А потом покормят простой, но сытной едой. И на десерт дадут краюшку хлеба, политого медом.