Идея смирения сейчас дискредитируется, но здесь можно упомянуть монахиню Елену (Казимирчак-Полонскую) и её замечательную книгу «О действии благодати Божией в современном мире». Эта книга начинается с описания Второй мировой войны. Голод. Она снимает жильё. Но жильё и еду можно получить только за твёрдую валюту, потому что идёт война и каждый человек может быть убит, – поэтому никакие обещания отдать завтра не принимаются. И один человек предлагает ей идти в Варшаву с мандатом, который обеспечивает прохождение внутрь города, и вынести оттуда золото.
После восстания евреев Варшава была оцеплена. Все, кто находился в Варшаве без мандата, расстреливались. Ей не понравилось, как вёл себя предлагавший ей эту сделку человек – его голос и манеры. Но она старалась молиться и поняла, что есть воля Божия идти в Варшаву. «Елене неприятен был безапелляционный тон его беседы, но она привыкла смирять себя и слушала только голос своей совести, следя за состоянием своей души. В сердце был мир, и она внутренне чувствовала, что весь этот неожиданный проект – дар безмерной любви Господа».
Смирение – это то, что позволяет человеку отодвинуть собственные субъективные, хаотизированные переживания. При условии, что ты видишь, в чём состоит воля Божия, ты видишь, куда тебе идти. А при нехватке смирения человек выбирает ориентацию на собственные субъективные переживания. И его очень трудно убедить в обратном.
Если взять современную версию госпожи Красоткиной, то крайне тяжело такую маму убедить в том, что не надо ребёнку звонить каждые 15 минут и так далее.
Процесс ломания себя. Роман «1984»
Если быть очень осторожным, то отчасти (ещё раз – если быть очень осторожным) теорию созависимости можно сопоставить с тем, что главный герой романа «1984» произвёл сам с собой. Когда он оказался в заключении, ему нужно было отказаться от любви к Джулии. Роман описывает тоталитарный строй, и отношения главного героя с Джулией – это единственное, что у них обоих было. И они друг другу поклялись, что, даже если их бросят в застенки, они не отрекутся от любви друг ко другу. Некоторое время Уинстон – так звали главного героя – пытался сопротивляться той моноидее, которую транслировал тоталитарный строй.
Но со временем он решил переформатировать собственную личность, чтобы полностью влиться в окружающий порядок. Мы уже говорили выше, что подавление личности ведёт к тому, что она переключается на внешний регламент. И как раз в этом романе хорошо описано, как Уинстон производил нечто вроде медитации, чтобы адаптироваться к окружающему порядку. Он, например, пытался составлять логические цепочки, которые бы показывали, что дважды два равно пять. Со временем он наловчился не видеть белых пятен. То есть если он размышлял о чём-то и правда неотвратимо вставала перед ним, и он не мог эту правду в самом себе оболгать, то он формировал некое слепое пятно. Можно сказать, что он ломал себя под какую-то доктрину. И со временем из его сердца вырвали память о Джулии.