Соответственно, когда у человека формируется палитра состояний, он может уже менять тот импульс, который окружающая среда продавливает в его сознание. Интересно, как академик Ухтомский пришёл к своей идее о доминанте. Однажды он проводил опыт с собакой и подключил электроды к тому отделу её мозга, который отвечает за движение нижних конечностей. Когда пошёл ток, у собаки стал сокращаться кишечник. И Ухтомский задумался, почему стал сокращаться кишечник, а не стали двигаться ноги. Возможно, для собаки в тот момент был более актуальным процесс пищеварения, и новый импульс притянулся к текущему очагу? То есть если у человека появляется новая доминанта, по сути, он может «перепрограммировать» (если говорить по-современному) те отделы своего мозга, которые были затронуты травматическим переживанием.
Доминанта на лицо Другого
Главная доминанта, с точки зрения Ухтомского, – это доминанта на лицо Другого. И возможность прорвать собственную самость, то есть заточенность на собственных моделях, даётся просто – там, где есть любовь. А эта заточенность на собственных моделях является основой аддикции. У одного – это модель следования наркотической стратегии, у другого – это модель следования какой-то стратегии созависимости. И здесь же в качестве ещё одного феномена, который можно сопоставить с концепцией созависимости, можно указать явление, которое часто наблюдается в детских домах. Если речь не идёт о крайней нищете, то всё-таки ребёнок, живущий в семье, имеет выбор – как описывал один автор – надеть перчатки или рукавички.
См. главу «О феномене детских домов» из части 3-й текста «Остаться человеком: Офисы, мегаполисы, концлагеря».{118}
Когда же ребёнок оказывается в ситуации детского дома, где всё регламентировано, его мозг перестаёт даже пытаться совершить какой-то выбор. К тому же ребёнок в детском доме, как многие отмечают, лишён связи с каким-то эмоционально значимым взрослым. И соответственно, он формируется, как маленький солдат, который способен существовать только в условиях каких-то жёстко очерченных приказов. И когда он должен уже покинуть детский дом и выйти в окружающий мир, богатый в собственном содержании, он не может в нём ориентироваться. И так же человек, который живёт в определённых своих моделях, – он уже просто не может ориентироваться в окружающем мире.