Влад, похоже, хотел меня поправить, но тут из храма показалась недостающая часть нашей могучей кучки. Иван держал на руках довольную Полину, а Полина – какой-то то ли рушник, то ли полотенце.
– А это что? – я тщетно пыталась изъять непонятный предмет у дочери.
– Полинке захотелось… – промямлил муж.
Удивительно, как годовалая пигалица плетет из огромного бородатого дядьки веревки, мне бы у нее поучится.
– Жаль, вы не всю церковную лавку вынесли – усмехнулась я.
– Ну что, люди добрые, кумовья любимые! – весело пробасил Михаил – Все тут? Поехали новоокрещенного обмывать!
– Марин, а зачем вы лимузин то сняли? Мы как свадьбу гуляем! – поинтересовался Иван.
– Не ко мне вопросы – замученная Марина ловила то и дело сбегающую трехлетнюю Машку, пыталась не разбудить задремавшего на руках новоокрещенного Арсения и одновременно что-то агрессивно строчила на телефоне – Не я эту селедку на колесах заказывала.
– Для любимых друзей ничего не жалко! – продолжал басить Михаил – Да и по размеру он нам в самый раз, не автобус же нанимать!
– Господи, тебе просто на этом тарантасе покататься приспичило! – Маринка, судя по всему, тоже не выспалась – Срок подачи ходатайства уже пропущен! – рявкнула она в телефон, мой крестник на ее руках встрепенулся и опять заголосил.
Миша хотел было что-то ответить, но под тяжелым взглядом жены передумал. Шумно переговариваясь, мы двинулись к сверкающему лимузину.
– А мне нравится тарантас! Что она в них понимает? – тихонько шепнула я Мише и заговорщически подмигнула.
Маринка замечательная, но у нее очень крутой нрав, с ней не просто, уж я-то знаю. Большую часть сознательной жизни я сглаживаю за ней углы. Михаил благодарно улыбнулся.
– Юль! – одернула меня Марина и кивнула в сторону небольшого сквера за храмом.
Там, на лавочке, сидел мужчина, скорее даже дедушка. Сиротливо ссутулившись, он невидящими глазами смотрел прямо перед собой и неторопливо перебирал в руках светлую летнюю кепку.
– Кто это?
Мужчина казался очень знакомым, и мне отчего-то стало не по себе. Так некстати вспомнился мой старый кошмар, посетивший меня сегодня после очень длинного перерыва.
– Разве это не отец Толика? Павел Олегович, кажется…
– Какое сегодня? – упавшим голосом спросила я.
– Двадцать четвертое июня, выпускной…
У меня на секунду перехватило дыхание.