Я озадаченно уставилась на нежные белые цветочки, густо усеявшие сухие ветки. Джек с ликующим подвыванием вырвался на улицу. Мой самый лучший пес, помесь лайки и велосипеда, как шутила мама, издох от старости, когда я училась на третьем курсе.
Оторвавшись от пушистой подушки, я уставилась в стену. На стене красовался силуэт черной кошки на крыше, я долго уговаривала родителей разрешить разрисовать комнату, а потом еще столько же уговаривала старшего брата взяться за кисти. Вчера на стенах были неброские обои в мелкий цветочек, кошка с крышей по идее остались под ними. А вот тетрадь со стихами, которую вчера мне вручил папа, была тут же, у меня в ногах. Но еще совсем новенькая, почти не исписанная, с яркой обложкой и хрустящими страницами.
Я озадаченно шуршала чистыми тетрадными листами, и тут меня вытряхнуло из постели – вместо детской кроватки с Полинкой в углу стоял письменный стол со старинным компьютерным монитором.
– Мама! – не своим голосом завопила я – МАМА!
В коридоре зашлепали тапочки, дверь распахнулась.
– Что?! Что такое?! – заспанная и еще с длинными волосами на меня испуганно смотрела мама образца десяти или даже пятнадцатилетней давности.
– Где Полина? Мама, где она?!
– Какая Полина?
– Как какая?! Внучка твоя!
– Юль, ты чего? – мама даже присела на кровать от неожиданности.
– Где. Моя. Дочь?!
– Ты что, забеременела? – у мамы в страхе округлились глаза.
– А Ваня где? – не унималась я – Где мой муж?!
– Ты же с Толиком встречаешься. Кто такой Ваня?
На наши крики прибежал Юрка, мой старший брат. В его голове еще не было ни одного седого волоса, но руки, как всегда, были в неоттираемых пятнах краски.
– Чего орете то? – завозмущался он – Я писал всю ночь! Можно поспать?!
– Юра, что принимает твоя сестра? – пошла в наступление маман – Она совершенно невменяемая!
– А я-то откуда знаю? – юный художник тут же сбавил обороты.
– Юля, скажи честно, что вы вчера с Толиком принимали? – четыре почти одинаковых серых глаза выискивали во мне следы смертельной зависимости.
Я хлопала глазами и отчаянно хватала ртом воздух. Между ног родственников просочилась лоснящаяся рыжая спина с черными подпалинами, тугой хвост колечком приветливо подергивался, мокрый нос ткнулся в мою голую коленку.
– Джек! – я присела на корточки и потрепала своего верного друга за уши, в глазах защипало – оказывается, я очень скучала по дворняге.