Директор разливался соловьем, реплики Аделаиды Артуровны я не слышал, но примерно представлял, чем интересовалась дотошная проверяющая дама.
– Егор Александрович, волнуетесь?
Тамара Игнатьевна буквально налетела на меня, обмахиваясь листами сценария.
– А я вот волнуюсь! Как девочка, честное партийное! – растеряно улыбнулась Звягинцева.
– Все будет хорошо! – заверил я русичку.
– Хотелось бы! Благодарю за цветы, Егор Александрович. Чудесная идея! Мы с коллегами оценили ваш благородный жест!
– Это не я, это Митрич… Василий Дмитриевич придумал, Беспалов, – сдал я дядь Васю.
– Митрич? – изумилась Тамара Игнатьевна. – Ох, Митрич… Горбатого только могила исправит, это точно, – с улыбкой покачала головой русичка.
– Почему?
– Как был дамский угодник, так и остался, и как Машенька с ним столько лет душа в душу…
– Любовь, – пожал я плечами.
– Вы верите в любовь? – Звягинцева приподняла бровь.
– Тамара Игнатьевна, а давайте начинать? – я прижал ладони к груди. – Время.
– Время, – согласилась Звягинцева и неожиданно мне подмигнула. – Камера, мотор. Командуйте, Егор Александрович!
– Так точно, товарищ Звягинцева, – улыбнулся я.
– Егор, начинаем? – воскликнула Ниночка, вылетая из-за угла.
– Начинаем! – подтвердил я, вышел на порог, отыскал глазами Петю Васильева и кивнул.
Мальчишка вышел из своего класса и чеканным шагом пересек школьный двор. Поднялся на верхнюю ступеньку крыльца и замер.
Перекрывая людской гомон, раздался громкий и четкий голос учителя физкультуры Григория Степановича:
– Школа! Равняйсь! Смирно!
Не ожидавшие такого приказа школьники завертели головами, но уже на слове «смирно» выровнялись и застыли.
Через секунду стихли все голоса, все внимание сосредоточилось на Петре. Мальчишка вскинул руку, поднес к губам горн, выдохнул и самозабвенно заиграл Гимн Советского Союза. Мощная яркая мелодия полилась над утренним селом, над полями и лесом. Отразилась от речной глади и вернулась обратно, опустилась на плечи людей, вызывая желание гордо выпрямиться. Одна за другой появлялись на лицах улыбки, по-другому начинали светиться глаза. Кто-то даже принялся негромко напевать слова, у кого-то блеснули слезы.
– Равнение на середину! – скомандовал физрук.
Чеканя шаг, из школьного коридора во двор с красным знаменем вышли трое парней девятого класса. Спустились по ступенькам, сделали круг почета и замерли лицом к ученикам и гостям, справа от администрации и гостьи.