– Предатель… – в гневе прорычал Кир.
– Не дергайся. За труп Бригитта тоже раскошелится, так что не доводи до греха, дружок.
– Ты ответишь за это, – парень медленно поднял руки.
– Ага. Может быть, когда-нибудь. А теперь руки вверх – и топай сюда. Спокойно и без резких движений.
Пират сделал шаг, и в этот миг под кроватью раздался оглушительный взрыв, толстая перина вспучилась и разлетелась в клочья, а комнату за секунду заволокло непроглядной завесой из перьев и густого тумана. Да, Принца называли как угодно, но только не дураком, и он загодя подстраховался, предвидя столь очевидный исход. Порой за жирный куш бьются насмерть даже кровные братья, а тут вообще какой-то левый черт и приблуда, которому нельзя доверить даже вынос мусора.
Поэтому пока ватага Бороды штурмовала яхту, Кир спрятал под матрасом дымовую гранату с дистанционным взрывателем. И сразу после детонации включил полную невидимость скафандра и со всех ног рванул к своему кораблю, на ходу велел искину готовить сдвиг-машину.
Облепленный перьями космоход запрыгнул в кресло, вцепился в штурвал и занес ладонь над кнопкой экстренной расстыковки. Но перед самым нажатием замер и выругался сквозь стиснутые зубы. Если отбросить штурмовой рукав, через разбитый иллюминатор выйдет воздух, и все в отсеке капитана погибнут мучительной смертью.
Все, кроме жирного ублюдка и его прихвостней, потому что на них скафандры. А вот девушкам, стюардам и раненым охранникам наверняка конец, ведь при разгерметизации коридоры яхты перекроют аварийные шлюзы, а прислуга в «люксе» не успеет спрятаться от смертельного хлада космического вакуума.
Но у рукава имелся второй режим, при котором он полностью заливался гермопеной, а потом разрывался надвое. Механизм придуман на случай, если повреждения получит уже пиратский челнок, и быстрое отсоединение будет угрожать самому Принцу. Этот метод весьма действенный, но слишком медленный – на все уйдут две минуты, а за это время Борода успеет трижды расстрелять «Отраду» в упор.
Спасти себя, но обречь бедолаг на смерть?
Кто они ему? Никто. Даже как добыча не сгодятся: возить рабов на столь крохотном корыте – сплошной убыток и головная боль. Так зачем рисковать ради них шкурой?
Обожженная ладонь вынырнула из едкого дыма и коснулась залитой слезами пухлой щеки.