Страусиные фермы строились на крови: фермеры нанимали церберов и убивали всех, кто пытался разводить птиц для себя, устраивали резню между собой, лишь бы задрать цену на мясо. Если ты не мог позволить себе церберов, то едва ли мог разводить даже попугаев, чтоб не попасть под раздачу. Церберами называли наёмников. Обычно это были парни из развалившихся банд или расформированные военные, которые, как цепные псы, бросались на всё и жёстко охраняли ферму. А иногда завоевывали соседние фермы и совершали набеги на караваны.
Самые прибыльные фермы устраивали в крошечных оазисах, не больше десяти – двенадцати акров, сохранившихся в горных ущельях, где не пересохли прохладные родники и была тень от скал. Вход в ущелья перегораживали стенами по пятнадцать метров в высоту, которые защищали от мародеров, обозленных соседей и палящего солнца. По большей части выращивали бананы, кукурузу и сахарный тростник.
В некоторых хозяйствах удавалось вырастить немного фруктов – их продавали с аукционов за баснословные суммы. Беднякам не достать. Эти фермы были самыми наглыми и жадными. Туда стекались десятки церберов, они устраивали налёты на караваны, захватывали соседние фермы, держали в страхе мародёров. Злые и голодные, как дикие псы.
«Терра Инкогнита» – мини-ферма Эир, находилась под покровительством соседней черепаховой фермы. Черепахи, как они себя называли, отличались относительной миролюбивостью и дисциплиной. Их церберы были, как на подбор, мускулистыми громадами. Очень сильные, хоть и не особо поворотливые. Разозлить их было трудно, но те, кому удавалось, жили недолго. Они не лезли в дела «Терра Инкогнита», не устанавливали своих правил. Раз в месяц они приезжали за партией экзотических фруктов, маринованных оливок и галлонами оливкового масла. За это при первом же зове они высылали отряд громил и урегулировали конфликты.
Томас и Летиция – родители Эир – выращивали ананасы, авокадо и даже манго для аукционов в своих оранжереях. Но главным растением в «Терра Инкогнита» было оливковое дерево. 40 деревьев уцелели и приспособились к Жаре. Это был восхитительный серебристо-зелёный тенистый сад, принадлежавший ещё прадедушке Эир. В детстве она любила забраться в крону корявого дерева, скрываясь от кусачих лучей солнца.
Тогда было самое начало Великой Жары, люди ещё не знали, что мир погибает. Но многие уже потеряли семьи. Люди умирали от радиации, рака и жары. После того, как взорвалась двадцать седьмая атомная электростанция, осталось всего два места на планете, куда не проникла радиация, – Южная Африка и Австралия, где АЭС не строили. Хотя и сюда с сильными ветрами долетали радиационные облака, а также съезжались беженцы со всего мира и везли свои радиационные пожитки.