– Эти черные рабы, они из южных джунглей. Тех, что за большой пустыней. У них там свое страшное престрашное шаманство. Поговаривают, что очень сильное, но по мне, это бред собачий. Еще ни разу не видел, чтобы эти обезьяньи шаманы что-нибудь смогли.
– А что с ним будет?
– Да ничего. Если бы надсмотрщик хотел, уже забил бы до смерти. Поиздевается и потащит к хозяину. Может, выдерут на позорном столбе. Может, продадут на бои, хотя вряд ли – осенние игры уже закончились.
Вдруг чернокожий выгнулся как лук и кинул руки в сторону своего мучителя. Полыхнуло огнем. Заложило уши. От неожиданности мы с Алексом присели. На месте здоровенного мужика осталась лишь кучка пепла и конец кнута на земле. Люди как испуганные тараканы бросились во все стороны. Началась давка. Раб стоял, бессильно опустив руки, и не реагировал ни на что вокруг. Из толпы как муравьи вынырнули испуганные злые портовые стражники. С ходу окружили новоявленного шамана. Сбили с ног и принялись ожесточенно месить копьями. От страха били со всей силы – заточенные как бритва, наконечники шли насквозь сквозь худое тело и застревали в земле. Под неудачником-шаманом тут же растеклась лужа крови.
– Разойтись! Всем разойтись! – Один их хранителей порядка развернулся и начал разгонять остатки толпы, размахивая тупым концом копья. Веревка дернулась – нас поволокли прочь. Скоро испуганные зрители, тело шамана и стражники остались далеко за спиной.
– За что они его так?
– Со страха. А вдруг еще чего наколдует. Ну, дела. В первый раз вижу такое. Силен был обезьяна, ох, силен. Даже жалко бедолагу. О, смотри, вот наверно и наше корыто.
Галера стояла у самого крайнего пирса. Формами она и впрямь напоминала разлапистое грязное корыто. Вся обсыпанная мелкой пылью. Обшивка местами выгнила до дыр. Кто-то пытался заняться ремонтом, но хватило его только заколотить прорехи кривыми досками крест-накрест. Наше будущее судно не вызывало в душе ничего кроме омерзения. С грузовой площадки портовые рабы волоком выгружали большие серые блоки.
– Ну, хоть не навоз возить.
– А что это?
– Строительный известняк. Для домов. Возят с большой земли, с каменоломен.
Нас завели по трапу на палубу, потом пинками согнали вниз, в яму гребцов. Часть скамей пустовала. Веревку сняли, построили всех в ряд. На площадку надсмотрщика поднялся хозяин. Низенький, толстый, с неприятно большой лысой головой. На нем криво сидела просторная белая туника, что носят только благородные, хотя это тело к патрициям никакого отношения не имело. Я думал, он что-нибудь скажет своим новым рабам, но хозяин только осмотрел нас брезгливо и ушел обратно в кормовую надстройку.