– Я что-то не так сказал или сделал? – посмотрел на меня с тревогой в голосе.
– Нет, что ты, – поспешила я успокоить его. – Мне очень приятно, спасибо.
– У тебя есть парень… – произнес он с явной грустью.
– С чего ты взял?
– Ты вдруг стала другой.
Его прямота застала меня врасплох. Неловкость сковала движения, а слова застряли в горле.
В его глазах вспыхнула надежда, такая чистая и искренняя, что мне стало стыдно. Он заслуживает большего, чем запутавшуюся в себе девушку. Я не имею права играть его чувствами, давать ложные надежды. Но как объяснить ему это, не причинив боли?
Я не нашла слов для ответа, просто взяла первое попавшееся мороженое, поблагодарила его, улыбнулась и пошла вперёд.
Мы продолжили путь к парковке, и возле его автомобиля его вдруг осенило: ключи остались на рабочем месте. Он в отчаянии хлопнул себя по лбу, пробормотал извинения и скрылся из виду, оставив меня с пакетом тающего мороженого в руках, в одиноком ожидании.
Однако мысль об архитекторе Романе вновь завладела моим сознанием. Нетерпение и любопытство сжигали меня изнутри, заставляя с нетерпением ждать наступления завтрашнего дня. В голове крутились обрывки фраз, воспоминания о нём, его слова, пропитанные ожиданием и надеждой.
Возвращение Авдеева вырвало меня из оцепенения. Он галантно открыл передо мной дверцу и помог устроиться на сиденье. Затем он обежал машину и, устроившись за рулём, снял фуражку, положив её на заднее сиденье, и с каким-то мальчишеским задором в глазах посмотрел на меня.
В ответ я лишь продиктовала адрес и погрузилась в поедание мороженого в тягостной тишине. О чём с ним говорить? Я не знаю… Возможно, это отголоски строгой просьбы дяди избегать общения с его сотрудниками вне работы, не давать никому ложных надежд.
Хотелось провалиться сквозь землю, исчезнуть, чтобы не видеть его разочарования, не чувствовать вины за ту надежду, которую, возможно, невольно зажгла.
Внутри разгоралась борьба. С одной стороны – страх нарушить строгий запрет дяди, с другой – жалость и непонятное, зарождающееся тепло к этому искреннему, открытому парню. Он ведь просто хотел сделать приятное, проявить заботу, не требуя ничего взамен. А я, словно ледяная статуя, застыла в своей нерешительности, не в силах ответить на его доброту.
Наконец, машина остановилась у моего дома. Он робко улыбнулся и протянул мне свой телефон: