Я зашел. Старая перечница сидела в кресле, курила самокрутку, которая была похожа на одну из труб, что были на Титанике. Две пары очков увеличивали темные глаза, из носа тонкими струйками выходил дым и медленно опускался на пол (что странно), где повсюду были разбросаны клубки шерсти и связанные изделия за день. Рядом ─ журнальный столик, заваленный книгами: самая высокая точка планеты, вершина которой тоже дымила. Вулкан просыпается только ночами, ибо курит она в темное время суток, а жерло ─ глиняное, черное блюдце, служившее пепельницей. Лучше бы она пила чай.
─ Привет, Мари, ─ сказал я довольно тихо, зная, что из транса чтения ее надо выводить постепенно, иначе рискуешь получить книгой в лоб.
Послышался треск сухожилий, позвонки в шее медленно заработали. Глаза смотрели на страницы. Она была в просторном, банном халате цвета прокисшего молока. Седые волосы опускались волной до иссохших грудей, спичечные ноги прятались в толстых вязаных носках, по которым бежал отряд муравьев. Если присмотреться, то на муравьях можно разглядеть противогазы. Я сделал два шага.
Еще шаг. Тихо-тихо.
─ Мари-и-и-и, ─ чуть громче произнес я.
Глаза впитывали слова. Пыхнул дым. Рука быстро взяла сигарету, поднесла к блюдцу, порция пепла упала. Доставка выполнена. Чайный томик слов неизвестного мне автора крепко держала другая жилистая рука, обмотанная болотистыми венами.
Третья попытка:
─ Мари!
─ Ах бы черт тебя побрал! Ты что так пугаешь! Сукин сын!
Книга упала, остаток зубов кусили самокрутку за зад, руки вдруг стали беспомощны, а глаза вперились в меня. Я засмеялся и отошел, чтобы было место для маневра. Она положила аккуратно спутницу всей жизни на агатовое блюдо и ринулась в бой, пытаясь поймать меня и доставая из-под дымного марева один том за другим. Летели и клубки, и вязанный носки, и варежки и шапки, и трусы. Трусы? Кому летом нужны вязаные трусы?
─ У стариков и летом горох мерзнет.
Она запыхалась, да и я тоже. Мы смеялись. Я звонко, она хрипло.
─ Вот так и жди гостей.
─ Я звал. Три раза.
─ Зачем подходил. Знаешь же.
─ Ну так надо было разогреть твои мышцы.
─ Я урюк и не смогу выйти за тебя, дорогой. Так что не переживай за мое здоровье.
Она упала в кресло и тут же взяла сигарету.
─ Ну-с. Что поведать тебе сегодня.
Я нашел табурет у стены, передвинул его к журнальному столику и сел рядом.