– Становится холоднее, – Навой остановился и втянул полной грудью воздух. Но впереди их ожидал прежний непроглядный мрак. И вдруг факел советника громко шикнул, и брызнув напоследок маленьким снопом искр, угас. – Отлично, – мрачно закончил мужчина и отшвырнул его в сторону.
Женщина молча отдала свой, и накинув капюшон на голову, покрепче обняла спящего Волка. Его безмятежное дыхание успокаивало.
Они снова продолжили путь в абсолютном молчании. Их шаги гулко отдавались от стен и множились. Агния даже несколько раз оборачивалась. Но ничего, кроме кромешной темноты за ней было. Чем дальше они шли, тем сильнее начинал увеличиваться в высоту туннель, и совсем скоро его своды уже не было возможности разглядеть. И вот, когда путники были близки к тому, чтобы запаниковать, вдалеке блеклым серым ореолом замаячил выход, и под ногами с каменной пылью стало появляться снежное крошево, явно занесённое сюда ветром.
Навой уже различал узкие контуры выхода и блёклый свет позднего зимнего утра, робко пробивающегося в каменные недра хода. Оставалось совсем немного. Он даже увидел краем глаза белые стволы деревьев и хвойные ветви с шапками снега, качающиеся на ветру. Ноги понесли его наружу, заставив ускорить шаг. Как вдруг резкий свист и болезненный удар под колени заставил советника опрокинуться назад, выронив факел. Тот покатился по камням и недовольно зашипел, отплевываясь от снега, попавшего в него. Агния, шедшая следом, замерла как вкопанная, не в силах выдавить из себя ни звука.
Света от медленно угасающего пламени было достаточно, чтобы различить две массивные сутулые фигуры, медленно отделившиеся от стен. Существа растопырили огромные крылья, практически полностью заслонив проход и уставились желтыми звериными глазами на людей. Жуткие морды хищно заклокотали и раззявили пасти в предвкушении лёгкой добычи, утробно зарычав.
Навой выдохнул, крепче сжав рукоять меча. Уж кого-кого, а «родственников» Волка в подземелье замка Воиборов он никак не ожидал увидеть. Ну ничего, он-то уж постарается забрать обоих с собой к Единому. Не даст в обиду кормилицу и её бедового воспитанника.
И вдруг Волк на руках женщины встрепенулся и, резко дёрнувшись, выпал из её ослабевших от страха рук. Громко рыча, он пополз к Навою, обогнул его и сел у ног, будто загораживая своей крохотной фигуркой. Твари резко переключили свое внимание на малыша. Медленно опустились на четыре лапы, сложили крылья и, опустив морды, начали, громко сопя, обнюхивать его.