– Что же ты в этой компании тогда работаешь, раз тут всё так грязно?
– Потому что уже какой-то карьерный рост пошёл. Да и из Казани переезжать не хочется в Москву.
– А при чём тут Москва?
– Потому что меня в Сколково звали до того, как я даже к вам пришла. Мне там все двери открыты были с первого дня, но я отказалась.
– Да ты у нас на расхват! – я улыбнулся. Если честно, это больше звучало как какие-то громкие понты. – Может, научишь, что же ты такого их СЕО сделала, что тебя так хотят?
– Рот порвёшь, повторять! – рассмеялась она.
– Ого, даже так? – поддержал я шутку.
Она снова стала серьёзной.
– Нет конечно. Мой отец просто вместе с их главным, Вдовиным, служил, и с тех пор дружат. Поэтому меня туда звали на работу. Но я дурочка, сказала, что хочу всего сама добиться в этой области, и пошла в эту контору.
– Ого, да ты реально серьёзный человек с серьёзными связями!
– А то!
Мы слегка рассмеялись. Я подошёл к ней ближе и произнёс более спокойным голосом:
– Ладно. А теперь давай серьёзно, очень важный вопрос.
– Так?
– Может, переспим?
Вселенная 0224-B
– Да! Оттрахай меня как последнюю суку, не останавливайся! – закричала Ира от удовольствия.
Я чувствовал – она близко. Сейчас даже трудно было представить, что всего час назад она, просто идя по офису, наводила страх и ужас на всех сотрудников на своём пути. Ещё бы, ведь если Ирина Хаматова прилетала в Казань с Кипра, дело пахло керосином. Потому что в тандем по раздаче пиздюлей со своим мужем она входила только тогда, когда кто-то сильно обосрался.
И сейчас эта невероятно гордая и опасная пантера превратилась в покорную лань, которую жёстко натягивают сзади, обмотав её роскошные тёмные волосы вокруг кулака.
Люблю я свою работу.
– Да, сука, да! – её начало трясти, и она начала задыхаться в криках экстаза.
Ира всегда была воплощением страсти, абсолютно бесстрашной и раскованной. Она орала так, что, казалось, стены дрожали, а соседи могли вести отсчёт её визитов. Но когда она кончала… О, это был настоящий взрыв – необузданный, стремительный, сводящий с ума.
Её тело начинало дрожать, захлёбываясь волнами оргазма, и иногда мне приходилось буквально ловить её, чтобы она не рухнула под тяжестью собственного экстаза. И этот момент – её абсолютная потерянность в собственном удовольствии – неизменно тянул меня за собой, словно магнит.