– Я потрясен, – произнес принц Дагобер. – Недаром вас назвали Белладонной – Прекрасной Госпожой. Смотреть на вас – уже блаженство.
Эльфийка подняла руки, словно поправляя волосы. Красивый жест – волнующий, завлекательный. Позволяющий увидеть больше, чем могла бы позволить себе стыдливость.
– Вы могли бы не только смотреть, ваше высочество, – прошептала Белладонна.
Какой мужчина выстоит против такого соблазна, если даже я, женщина, поняла силу очарования эльфийки? Конечно же, весенний котяра Дагобер не утерпит и побежит щупать. Я снова зажмурилась, потому что видеть подобное было бы выше моих сил. И всё дело – именно в природной скромности, напомнила я себе. Только в ней, а вовсе не в том, что это больно – знать, что его высочество принц вожделеет к первой красавице королевства. Но он – настоящий развратник! Любезничал с одной сестрой, раздел вторую…
– На большее я просто не осмелюсь, – сказал вдруг принц, и я от удивления распахнула глаза. – Но вы сделали меня счастливым в этот вечер. Позвольте, помогу вам одеться…
Он прошел к окну, и поднял брошенное платье. Лицо Белладонны на мгновение вытянулось – она явно не ожидала такого исхода. А я и посочувствовала эльфийке, и позлорадствовала одновременно. Больше всего это походило на… да, на вежливый отказ. «Разденьтесь для меня? О, спасибо, но вы не подходите!» Я чуть не хихикнула, но вовремя сдержалась.
Пока парочка возилась с лентами и крючками, надо было удалиться по-эльфийски – незаметно, что я и сделала, добравшись до дверей на четвереньках, а оказавшись за порогом, вскочила и пустилась бегом и наугад. После пятой лестницы, которую я преодолела в три прыжка, мне посчастливилось натолкнуться на кого-то из служанок госпожи Дафны. Объяснив, что заблудилась, я наплела с три короба, рассказав жалостливую историю, как боялась наткнуться на кого-нибудь из важных господ, и даже пустила слёзку.
Служанка оказалась доброй душой и привела меня к госпоже Дафне, а та, в свою очередь, милосердно вывела меня из коридоросплетений эльфийского замка к воротом.
– Кланяюсь вам тысячу раз госпожа! – благодарила я ее на прощанье. – Пусть небеса будут добры к вам так же, как вы были добры к ничтожному гному!
Луна почти спряталась за зубцы башни, и я припустила домой, прижимая к груди заветный мешочек с золотом.