На следующее утро они нашли трещину в стене. Дима пообещал зашпаклевать. Люба сказала – пусть остается. На память.
Люба лежала, раскинувшись на простынях, которые теперь выглядели так, будто через них проехал ураган. Она лениво проводила пальцем по потной груди Димы, вырисовывая невидимые узоры.
– Значит, мне больше нельзя на танцы? – спросила она, притворно надув губы.
Дима, который пять минут назад едва мог перевести дух, внезапно оживился. Он перевернулся на бок, прижав ее к матрасу всем весом.
– Можешь ходить… – его голос звучал хрипло, а глаза блестели опасным блеском, – Но только если я буду твоим партнером.
В углу комнаты раздался громкий вздох. Азик, сидя на комоде и болтая ногами, закатил глаза так, что они чуть не остались в потолке.
– Ну вот, теперь мне искать новую подопытную… – демон проворчал, швыряя в них смятым презервативом (который, конечно же, пролетел сквозь них, потому что невидимый). – Вы даже не представляете, сколько усилий я вложил в этот брак! А теперь что? Вы будете счастливы? Трахалки по расписанию? Романтические ужины? Фу!
Люба засмеялась и потянулась к Диме, но он уже снова накрывал ее своим телом, явно не собираясь останавливаться на одном раунде.
– Я передумал, – прошептал он ей в губы. – Танцы отменяются. Нам есть чем заняться дома.
Азик вскинул руки в драматическом жесте:
– Вот и все! Я ухожу! Найду себе другую пару – может, у соседей проблемы в постели?
– Хотя… если что, я всегда в твоем шкафу. Между кружевным бельем и старыми халатами.
На следующее утро Дима действительно записался на бачату. А через неделю они пропустили три занятия подряд. Но это уже совсем другая история…
Гостинная пахла свежим кофе и чем-то неуловимо греховным. Люба, свернувшись калачиком на диване в новом шелковом халате (прежний, с котиками, таинственно исчез), наблюдала, как Дима разбирает почту – с той самой сосредоточенной морщинкой между бровями, которая когда-то сводила ее с ума.
В углу, развалившись на их любимом кресле, Азик грустно ковырял вилкой в торте «Счастливой годовщины» (которого никто не заказывал).
– Ну вот, – демон вздохнул, швыряя вилку, которая намеренно застряла в стене, – брак спасен, страсть вернулась, даже ипотека теперь кажется вам не такой страшной. Он сделал паузу и скорчил гримасу: Фу.
Люба приподняла бровь: