Нэнси отправилась за продуктами. Магазинчик был довольно далеко от дома Уотлингов. Девушка шла по улице, и приятное чувство узнавания родных мест разливалось по её телу. Впервые за долгое время она улыбалась. Улыбалась щебечущим птицам, где-то лающей собаке, буйству зелени в садах, всему миру и самой себе. Вдыхая ароматы благоухающих цветов, Нэнси ощущала, как на место отчаяния приходит радость. Та самая, которая сопровождала её с детства.
Вернувшись домой, Нэнси приготовила ужин. Она сидела за огромным дубовым столом. Одна. Еда в кошачьей кормушке была нетронутой. Надежды Нэнси не оправдались – Деметра так и не вернулась. Как ужасно быть одной!
Было довольно поздно, и Нэнси ужасно хотелось спать. Но, несмотря на усталость, уснуть она не могла. Тревожные мысли и необъяснимые страхи не позволяли ей погрузиться в объятия Морфея. Нэнси не боялась воров, не боялась призраков, – сегодня она их даже ждала. Настолько её пугало гнетущее одиночество. Но, как она ни всматривалась в ночь, кроме тусклого лунного света, проникающего в комнату, ничего не видела. Даже призраков не было. Ночь была на удивление тихой. Как девушка ни вслушивалась в неё, кроме тишины ничего не слышала. Звучала только тишина, которая сводила с ума. Только удары сердца и напряжённое дыхание. Дыхание страха и одиночества. Нэнси почувствовала, как глаза её наполнились слезами. Ей хотелось кричать от той невыносимой душевной боли. Кричать как можно громче. Кричать, чтобы пронзить эту пугающую тишину ночи.
К утру Нэнси уснула… Серая унылая дорога уходит в горизонт. На грязном мокром асфальте груды металла и камней и человеческие тела, лужи крови. Нэнси склоняется над телом молодого мужчины: «Фрэнк, не умирай… не оставляй меня… не уходи…» – шепчут её губы. «Люди, не умирайте, пожалуйста…» – почти плачет она. Нэнси видит рядом с собой человека в длинном сером балахоне с капюшоном и широкими рукавами. И, хотя глаз из-под капюшона не видно, девушка чувствует на себе его мимолетный взгляд. И выглядит этот человек как-то нереально, призрачно, как тень. Он достаёт из левого рукава смычок и скрипку и начинает играть какую-то печальную и до боли знакомую мелодию. Нэнси видит, как люди, только что лежавшие на дороге, встают, их взгляды устремлены на музыканта. Кажется, они загипнотизированы этой музыкой.