– Они живые? – с надеждой спрашивает Нэнси призрачного музыканта.
Легкая ухмылка мелькает на его лице. Нэнси замечает, что он довольно молодо выглядит. Белая кожа и маленькие чёрные усики над тонкими губами. Капюшон по-прежнему скрывает его глаза, но взгляд его пронзает Нэнси:
– Они мертвее мёртвого, – сухим полушёпотом произносит он. – Я пришёл за ними, чтобы отвести к Судье, который решит, что их ждет – ад или рай.
– Пожалуйста, верни мне моих родных, – просит его Нэнси.
– Это не в моих силах. Я всего лишь проводник. Я могу только забирать. Но ты можешь пойти с ними.
– Я умру?
– Ха! Естественно, – ухмыльнулся он.
– Нет, я не хочу умирать. Не хочу… Отдай мне хотя бы Фрэнка.
– Зачем тебе труп? Он уже не оживёт. А душа его будет маяться, не зная покоя, – призрачный музыкант осторожно берёт Нэнси за руку и вкрадчиво произносит: – Пойдём со мной. Всё равно, рано или поздно тебе придётся узнать, что находится по ту сторону мира.
Девушка отдёргивает руку:
– Нет! Кто ты?
– Еще не догадалась? – на его лице мелькает язвительная улыбка. – Я – Смерть.
– Смерть? – удивляется Нэнси. – Мужчина со скрипкой?
Призрачный музыкант тихо смеётся:
– Ты ещё спроси, почему я играю на скрипке, а звучит орган. Ха-ха-ха. Твоё представление о Смерти – это всё выдумки, – он снова протягивает девушке руку. – Нам пора. Ты идёшь?
– Нет, – твёрдо отвечает Нэнси, отступая на шаг назад и пряча руки за спину.
– А как же твой Фрэнк? Отец? Тётя?
– Я не хочу умирать… Я боюсь… Я хочу жить…
– Ну что ж… тогда до встречи. Скоро я вернусь за тобой, Нэнси Уотлинг.
Девушка стоит на дороге и смотрит вслед уходящим. Они идут за призрачным музыкантом куда-то за горизонт. И даже когда они совсем исчезают из вида, печальная мелодия продолжает звучать и наполнять собой пространство вокруг Нэнси, а она остаётся стоять посреди дороги. Одна… Совершенно одна. Но… пока жива…
Кошка так и не вернулась. Интересно, она жива? А может, ещё вернётся? Где-то в глубине души до сих пор теплилась надежда. Нэнси так не хватало живого существа рядом. Одиночество было невыносимым, особенно вечерами, когда появлялся страх – предвкушение ставших привычными ночных кошмаров, которые снились девушке слишком часто.
Нэнси плакала. Тихо, беззвучно. Но внутри от боли щемило сердце. Сквозь пелену слез она смотрела в окно на улицу, такую знакомую и родную. Но что-то изменилось. Изменилось отношение и восприятие. Теперь, казалось, это была другая улица из другой, одинокой, жизни. Это не её, Нэнси, жизнь, не её городок, не её улица, не её дом. Она не узнавала даже себя. Сейчас это была другая Нэнси Уотлинг – сильно повзрослевшая и бесконечно одинокая. Одна в целом мире. Наедине со всеми своими страхами. Она боялась вновь оказаться пред лицом смерти.