Эти три слова Виктор и Лола все еще слышали чаще, чем рингтоны своих мобильных.
14
Важно не то, что приносит нам любовь, а то, на что мы готовы пойти ради нее. Руководствуясь этим принципом, Лола покорно принимала необходимость изворачиваться, чтобы уместить в свою жизнь обучение детей математике, написание диссертации, встречи с научным руководителем, поездки в библиотеку (ей нравилось, как звучит фортепиано, но сосредоточиться под музыку было не так-то просто), а теперь еще и работу на полставки в бутике с милейшими клиентами, запросы которых, однако, весьма разнообразны.
Эгоизм Виктора обескуражил Лолу. Отправляясь на работу, где можно немного отвлечься на скучные задачи и ненадолго забыть о вчерашней ссоре, Лола вздохнула с облегчением. Но в редкие минуты задумчивости ее все же затягивало в пучину обиды. Как можно быть таким инфантильным? Лола помнила, что Виктор множество раз говорил ей, как дорожит ей. Но невольно она снова и снова прокручивала в голове его последние слова. Да, Лола недостойна звания героя (героем был Ганди, героем был Черчилль, героем был ее отец, но не она), и о самопожертвовании речи не идет, ей очень хотелось бы увидеть поступок или проявления нежности, ей хотелось бы, чтобы за все ее старания, благодаря которым длилось их общее счастье, на любовном счете сохранялся какой-то остаток. «В итоге, – думала Лола, – учеба на философском так и не помогла мне стать выше всего этого».
Она давала, чтобы получать.
Ей хотелось справедливости.
15
Мама – тот же папа. К этому сводилась суть размышлений, которые Сильвия озвучивала в ответ на просьбы дочери передать трубку отцу. И дело не в том, что Лоле не о чем было говорить с матерью: они во многом походили друг на друга. Особенно самостоятельностью и энергичностью, с которыми подступались к выполнению своих обязанностей. Но Сильвия была несчастна рядом с Жаком. А их дочери было нелегко находиться в эпицентре неудачного брака. Ей, золотой середине, точке схождения двух настолько разных людей, приходилось делить пьедестал с безмолвной тягостной неловкостью, которая иногда высвобождалась из оков молчания, чтобы высказаться.
Которая кричала снаружи и внутри.
Жак был сдержанным человеком, который научился смотреть правде в глаза. Болезнь сделала его безропотным. Он сохранял чувство такта, осознавая границы дозволенного (не говорил другим то, что сам не хотел бы услышать). Его переполняла любовь к дочери, во взглядах которой он узнавал убеждения, некогда принадлежавшие его жене.