быстро… – сказала Лола.
– Спасибо… Мне очень нра… вится, – выдохнул Виктор.
Вторая пара с досадой на лицах протянула имениннику свой подарок.
– Нам пришла точно такая же идея…
– Ладно, а теперь моя очередь! – взвизгнула Лола и вытащила из внутреннего кармана пальто маленький сверток, плотно завернутый в бумагу.
Взглянув на Виктора блестящими глазами, она прошептала:
– С днем рождения, любимый.
26
Виктор развязал бант.
Слой за слоем сорвал бумагу.
Под оберткой оказалась розовая коробочка.
Виктор встряхнул ее.
Но не почувствовал, чтобы внутри что-то стукнулось о стенки.
– Открой, – подсказала Лола.
Виктор последовал ее совету.
Все гости испустили выразительнейшее «Ох…».
Затем выразительнейшее «Ах…».
Виктор опустился на диван.
Уставившись на свой TimeWise.
27
Лола была не в силах устоять на месте.
– Нравится?
У Виктора дрожали руки. Надо сказать, что все гости тоже сели: у них подрагивали колени, ведь вот-вот должна была открыться истина.
– Открывай! Открывай!
– Я… Я не знаю…
– Открывай! Открывай!
Виктор сделал глубокий вдох.
Прикрыв глаза ладонью, откинул крышку коробочки.
Карта была повернута обратной стороной.
Объявление приговора откладывалось.
– Ну же, Виктор.
– Такое чувство, что на кону наша жизнь, – прошептала Пара Номер Один.
– Да, нам тоже так кажется, – сказала Пара Номер Два.
– Замолчите… Бедный Виктор, это просто ужасно…
Носки и пятки всех собравшихся вокруг журнального столика без устали отбивали тревожный ритм.
– Да ладно тебе! Это же просто карточка… – проговорила Лола (но ее улыбка выдавала страх).
– Да…
– Давай, смотри.
Виктор с тяжелым вздохом вытер пот со лба.
Затем собрал всю свою храбрость и перевернул Карту.
Увидев, что на ней написано, он чуть не упал в обморок.
28
– Это невозможно…
– Что?! Что там?! – спрашивали все таким тоном, словно от ответа зависело будущее человечества.
Но для Виктора планета остановилась. Будущее его личного человечества зависело от того, что написано на Карте. Ему показалось, что комната погрузилась во мрак. У него потемнело в глазах. Его уши перестали воспринимать музыку. Как и обрывки бессмысленных ободряющих слов, круживших вокруг него. Он даже перестал дышать. Он едва различал силуэт Лолы в неверном свете гирлянд. Он задыхался.
– Два года.
Два года. Марк выключил музыку. Все молчали. И никто не решался поднять глаза ни на Виктора, ни на Лолу. Все как будто замерли. Впрочем, сложно утверждать наверняка, потому что каждый рассматривал собственные ступни.