Я испуганно вздрогнула, но вовсе не от нарочито-загробного тона, которым Леша закончил историю. От раздавшегося совсем рядом шороха.
– Ты это слышал? – Я поглядела на Лешу, чтобы убедиться, что это мне не показалось.
– Ага, – кивнул он.
– Эээй! – Я спрыгнула с парты и подбежала к двери. – Вы слышите меня! Отзовитесь, пожалуйста!
Ответа не было. Чего и следовало ожидать. Кто стал бы тут бродить в начале июля, когда все нормальные студенты разъехались на каникулы, а преподаватели в отпуске? Мало ли, что это может быть за звук. Я еще раз поглядела на экран смартфона. Нет, связь так и не появилась. Я разочарованно опустила плечи. Прошло всего пятнадцать минут, а значит нам здесь еще сидеть минимум полпары, и то, если Красик сжалится над первыми сдающими зачет.
Снова этот шорох, только на этот раз уже с другой стороны. Как будто кто-то скребет по стене ногтями. От возникшей в голове картины у меня волосы встали дыбом. Вот опять – до чего же противный звук, хотелось заткнуть уши.
– Не могу понять, с какой стороны? – Леша задумчиво почесал затылок. – Сначала вроде отсюда, потом отсюда…
Он стал показывать рукой на две противоположные стены, все ближе подходя к шкафу.
– Сейчас будет тут, – мне со стороны было лучше видно получившуюся закономерность.
И действительно, в следующий раз шорох послышался именно в том месте, где я предположила – прямо за шкафом. Леша посмотрел на меня, подозрительно прищурившись.
– Ты откуда узнала?
– Долго объяснять, – махнула я рукой. Теперь звук стал непрерывным и больше не менял направление
– Но… как?.. Если только не… – Леша подошел и попытался сдвинуть злополучный шкаф с места. Тот слегка затрещал, но не поддался.
– Тебе помочь? – Не дожидаясь ответа я подошла и тоже стала толкать эту дурацкую мебель.
Раз, два – взяли! И еще разок… Ну же, деревяшка, двигайся! Ооой, зря я это, кажется, подумала… Издав жалобный прощальный стон, шкаф развалился, и теперь у наших ног лежала груда бесполезных досок.
– Трындец! – Молодец, Леша, сразу коротко и емко обрисовал ситуацию.
– Еще какой, – кивнула я. Причем трындец этот не только шкафу, но, видимо и нам за порчу университетской мебели.
Глядя на поднимающуюся над всем этим безобразием тучу пыли, мы совершенно забыли о цели разгрома. Но зато, когда, наконец, подняли головы и посмотрели на стену, то просто застыли в изумлении. Дверь! Белая краска сильно облупилась, кое-где проглядывала ржавчина. От висевшей тут когда-то таблички остался четко видный прямоугольный след.