– Мне очень жаль, – добавил мужчина. И вздохнул. – Примите мои соболезнования!
Я в глаза не видела этого Венсана Уолтона. Но уже к концу дня все только и судачили о том, что без мачехи дело не обошлось. Дескать, донос на моего жениха написала именно она, чтобы выдать замуж за своего сына.
Мне понадобилось три дня, чтобы понять, как я богата! Никогда еще в жизни я не видела столько денег. И украшения, которые лежали в шкатулках, оказались настоящими бриллиантами и золотом.
Я не могла горевать о человеке, которого никогда не знала. Но меня радовало то, что здесь не придется считать деньги до зарплаты.
Все слуги были уверены, что со мной случился нервный припадок. И от пережитых страданий я слегка тронулась умом. Но это считалось вполне обоснованным и сыграло мне на руку.И тем же вечером нагрянула мачеха.
– Мне очень и очень жаль, – цинично и едко заметила она. – Но, смею сказать, я даже весьма рада такому повороту событий. Венсан Уолтон, граф, владелец «Элизиан Гардена», был тебе не парой! Вот поверь моему опыту… Такие мужчины приносят в жизнь женщины только несчастья…
Разговор получился коротким и неприятным. Мачеха произвела на меня самое неприятное впечатление, которое только могла произвести женщина. Холодная, заносчивая и высокомерная, она сразу дала понять, чьих рук дело!
– Но не переживай. Его не казнят. У меня при дворце остались кое-какие связи. Так что наш дорогой граф Уолтон… Ах, что ж я его графом называю. Не граф он больше. Наш дорогой Уолтон вступил в ряды нашей доблестной армии и сейчас едет на передовую. У него есть шанс искупить вину перед короной… Радуйся, что тебя не арестовали вместе с ним. А то вы были так дружны!
Она меня ужасно раздражала. Казалось, что именно она хозяйка положения. И какое-то чувство, закостенелое, словно впечатывается в тело навсегда, вызывало приступы мучительной ненависти.
Я заметила, что хоть душа и поменялась, но чувства к какому-то Уолтону остались. Каждый раз, когда кто-то произносил его имя, внутри все переворачивалось. И откуда-то из глубин души поднималась невероятная теплота. Девушка, в чье тело я попала, любила этого Уолтона. Да так сильно, что она ушла, а чувства остались.
А еще я чувствовала ее ненависть. Ненависть к мачехе, ненависть к сводному брату с гадкой улыбкой и ненависть к тем, кто отнял ее у него.