Первая нить клуба была найдена. Она вела в самое сердце тьмы. И двое непохожих воинов шагнули ей навстречу, оставляя за спиной шум и ложное спокойствие Харадуна. Шторм, предсказанный шепотом ветра в пустыне, набирал силу. И они шли ему навстречу.
Харадун
Восточные ворота Харадуна, прозванные «Вратами Солнца», были массивным сооружением из бронзы и закаленного песком камня. Они стояли открыты, пропуская последние караваны перед наступлением ночи, когда путешествие по Атариме превращалось в смертельную авантюру. Аргонис и Ургал прошли под их тяжелыми сводами, их тени, вытянутые заходящим солнцем, слились в одну угрюмую фигуру на раскаленном песке за стенами.
Запах города – специи, навоз, человеческая суета – сменился знакомым, сухим и бесконечным дыханием пустыни. Теплый ветер, несущий мелкие песчинки, завывал в ушах. Ургал натянул капюшон плотной плащ-палатки поверх головы, его желтые глаза щурились, сканируя линию горизонта, где золото песка сливалось с багрянцем неба. Аргонис ощущал песок, уже забивавшийся в шерсть между копытами. Они молчали. Слова были лишними; оба понимали бездну риска, на которую шли, и ярость, горевшую в их сердцах – у Аргониса за Рорана, у Ургала за преданных воинов и за свою опрометчивость.
– До Старых Слез два дня быстрым ходом, – проговорил наконец Ургал, его голос звучал приглушенно сквозь ткань. – Если у нас есть эти два дня. И если песок не скроет следы окончательно. У Боргуша был компас с резьбой Форджхолла. Если он не потерян…
– Лира выходит его, – уверенно сказал Аргонис. – Она лучшая. – Он помолчал, размышляя. – Но нам нужны верблюды. И вода. Много воды. Идти пешком – самоубийство.
Ургал кивнул, указывая подбородком в сторону шумного скопления палаток, вьючных животных и кричащих погонщиков у подножия стены – караван-сарая последнего шанса для опоздавших.
– Там. Дорого запросят, узнав, куда нам надо. Но выбора нет.
Они направились к лагерю, их появление вызвало волну настороженных взглядов. Минотавры были редки в этих краях, а орки и вовсе вызывали открытую неприязнь. Торговцы прятали взгляды, погонщики верблюдов нервно перешептывались. Аргонис чувствовал напряжение, витающее в воздухе, как запах грозы перед ударом молнии. Слухи о пропавшем караване, должно быть, уже разнеслись.
Они подошли к группе людей, торгующих выносливыми двугорбыми верблюдами. Старший, коренастый мужчина с лицом, обветренным до состояния старой кожи, скрестил руки на груди, увидев их.