– Да нет же, Эбби, нет. Никто так не думает. – Я собираю досье и запихиваю их в сумку.
– Пойду на свое место.
– Погоди, – говорит он. Я уже почти встала, но он хватает меня за талию. – Погоди, не кипятись.
Я плюхаюсь на свое место и хмуро на него смотрю.
– Что?
– Я сделал глупость.
– Вот именно. Даже не сомневайся. Мало того, что ты вел себя как настоящий… самодовольный… снисходительный… злюка! – Для человека, придумывающего язвительные описания за деньги, у меня не слишком хорошо получается. Джек, кажется, тоже так считает: я вижу, как он пытается сдержать улыбку.
– Давай сделаем так, – произносит он тоном, по которому не скажешь, что между нами вражда. – Ты позволишь мне объясниться, а я еще раз послушаю, как ты меня отчитываешь, это так забавно.
Он снова улыбается своими идеальными губами, и мои тоже невольно делают попытку расплыться в улыбке. Я поджимаю их, не желая легко сдаваться.
– Хорошо, объяснись, – говорю я и вздергиваю подбородок, спокойно глядя на него. – Но говори правду, ведь если ты соврешь, я сразу пойму.
Он выдыхает, видимо, обрадовавшись, что я дала ему шанс оправдаться.
– Эта тема возникла через неделю после нашей встречи у Прю. Мы с ней и Робертой созвонились по видеосвязи. Роберта поручила мне собрать досье на волчиц для тебя, а когда я сказал, что нужно досье и на Дэниела, Прю ответила, что подумала и решила… В общем, она решила, что ты, Эбби, можешь влюбиться в Дэниела всерьез, поэтому его досье лучше пока придержать.
Я хмурюсь. На Прю это непохоже: ей плевать на меня и мое личное счастье.
– Кажется, она сказала: «А представляете, какой фантастический будет сюжет, если Эбби на самом деле влюбится в Одинокого волка?» Или что-то в этом роде. В общем, Роберта решила, что это отличная идея, «настоящее реалити-ТВ», так она выразилась, а я… Я думал о тебе, о том, как ты изначально не горела желанием участвовать в шоу, но все равно согласилась. И знаешь, я решил, что если Дэниел тебе понравится, если ты даже влюбишься в него – всякое может быть, – то по крайней мере тебе будет от этого какая-то выгода. Помимо денег, разумеется. Поэтому… – Он пожимает плечами.
– Она никогда не называет меня Эбби. Только Эбигейл, – тихо отвечаю я. Проще указать на это маленькое несоответствие, чем думать, чем чревато для меня это признание.