– Ну, как тебе?
– Невероятно, – отвечает она.
– Вот именно, а у нас окна на улицу, – смеется Бекка. – Может, поменяемся? – шутит она.
Элизабет смеется и начинает икать.
– Давай спустимся и осмотримся, – говорю я. – Найди нас, когда успокоишься.
– Лично я буду на кухне, – говорит Бекка. – Умираю с голоду.
Элизабет закусывает губу и хмурится.
– Поверь, все сейчас чувствуют себя как в каком-то зазеркалье, – говорю я.
– Совершенно верно, – кивает Бекка. – Лично я очень странно себя чувствую. Но мы уже здесь, надо пользоваться ситуацией.
Элизабет кивает, и я понимаю, что она хочет, чтобы ее оставили в одиночестве.
– Увидимся внизу, – говорю я, и мы уходим.
– Я сейчас с голоду умру, без шуток, – тихо говорит Бекка, когда мы выходим из комнаты Элизабет. – Надеюсь, у них есть веджемайт, – добавляет она, – я без него жить не могу!
– Господи, она что, уже ревет? Соберись, тряпка!
Мы с Беккой останавливаемся как вкопанные и переглядываемся; она в ужасе не меньше моего. Оборачиваемся к комнате Тары и Кайли. Жабу и гадюку поселили вместе, и несмотря на отсутствие камер, те уже ведут себя как жуткие коровы, какими им и положено быть в соответствии со сценарием шоу. Обе словно сошли со страниц комикса о Бэтмене: привлекательные, но вульгарные карикатурные злодейки. Тара с ее угольно-черными волосами, выпрямленными утюжком и тускло и безжизненно ниспадающими до самой талии. И Кайли с точно такими же волосами, только платиновыми. Обе наштукатурились, намазав себе на лицо все содержимое магазина косметики. Как говорится, красота из тюбика.
Вслед за язвительным комментарием Тары раздается каркающий смех, и Кайли вступает в диалог. Ей, видимо, нравится упражняться в остроумии с такой же злодейкой, как она сама.
– Да она серая, как мышь. Не волнуйся, после первого же вручения брошек ее отсюда вытурят.
– Да я и не волнуюсь. А ты других видела? Да нам тут никто в подметки не годится. А слонопотамиху видела? Ту, толстую, с лицом как лепешка? – Тара фыркает и презрительно усмехается.
Я невольно опускаю взгляд и чувствую, как Бекка берет меня за руку. У меня подкашиваются колени. Я знаю, что не гожусь в волчицы, но обманывала себя, думала, что после «прокачки» стала лучше, что другие будут воспринимать меня как равную себе.
– Господи, да она небось богатая. Купила себе место. «Папочка, можешь выбить мне местечко в “Одиноком волке”?» – кривляется Кайли. Она и не догадывается, как далека от истины.