В этот момент до них донесся звук рыданий – тихий, но пронзительный плач, который резонировал через коллективное поле их района. Гром мгновенно узнал источник этого горя – молодая Люмина, садовница, которая ухаживала за светящимися розами в соседней роще.
«Я должен пойти к ней», – сказал Гром, неохотно высвобождаясь из объятий Ауры. Её аура все еще дрожала от остаточных видений, но она кивнула с пониманием.
«Иди. Я… я попробую медитировать, чтобы понять, что означали эти образы». Аура села, скрестив ноги, её обнаженное тело все еще мерцало слабыми отблесками их недавней близости. «Будь осторожен, мой возлюбленный. Что бы это ни было, оно обладает силой, которую мы еще не понимаем».
Гром быстро облачился в свою простую одежду из биоматериалов – легкую тунику и штаны, которые адаптировались к температуре его тела и окружающей среды. Ткань мерцала тусклым зеленоватым светом, сливаясь с естественными тонами сада. Бросив последний обеспокоенный взгляд на Ауру, он направился по тропинке из светящихся камней к роще, где работала Люмина.
По мере того как он удалялся от кристаллического сада, признаки странного увядания становились все более очевидными. Цветы, которые должны были сиять как драгоценные камни, тускнели и опадали. Некоторые деревья, чья биолюминесцентная кора обычно пульсировала мягким синим светом, стояли темными и безжизненными. Воздух пах не медом и озоном, как обычно, а чем-то кислым и неприятным.
Когда Гром приблизился к роще Люмины, звук её рыданий стал невыносимо ясным. Молодая садовница стояла на коленях среди грядок своих любимых светящихся роз, слезы текли по её щекам, падая на почву и заставляя оставшиеся здоровые цветы светиться ярче от сострадания.
«Люмина», – мягко позвал Гром, приближаясь к ней медленно, чтобы не испугать. «Что случилось с твоими розами?»
Девушка подняла на него заплаканные глаза. Люмине было не более двадцати лет в старом исчислении, хотя в их мире возраст измерялся скорее уровнем духовного развития, чем прожитыми годами. Её аура, обычно светящаяся мягким розовым светом, сейчас мерцала неровно, искаженная горем.
«Гром!» – она всхлипнула, протягивая к нему руки. «Мои розы… они умирают, и я не понимаю почему! Я делала все как всегда – пела им, медитировала рядом с ними, наполняла их своей любовью. Но сегодня утром я пришла, а они…»