Отношения с одноклассниками со временем выровнялись, однако долгое неприятие оставило след – мне было интереснее общаться во дворе, чем в школе. Да и с учителями порой возникала напряжённость. Признаю, я не всегда схватывал материал на лету – некоторым вещам требовались дополнительные объяснения. Это выделяло меня на фоне тех, кто понимал всё сразу. Но куда болезненнее оказалось другое.
Когда в школе узнали о моём «смешанном» происхождении – я городской, но с деревенскими корнями, – появилось прозвище: «колхозник». Оно словно давало другим право меня дразнить. Пришлось через конфликты отстаивать своё место. Не все стычки заканчивались удачно. Однажды один паренек, вместо честного разбора ситуации, пнул меня в живот и сбежал. Дыхание перехватило, пришлось отходить. Позже он формально извинился, но отсутствие ответного удара почему-то убедило некоторых, что я проявил слабость.
На этом фоне меня записывали в октябрята и пионеры в числе последних – будто я был хуже других. Хотя учился я неплохо: не отличник, но и далеко не самый слабый в классе.
Зачем я это рассказываю? В любом обществе есть ритуалы, которые с детства встраиваются в сознание как маркеры успеха или принадлежности. Никто не рождается с готовыми знаниями или статусом – все мы, хоть ребёнок, хоть взрослый, зависим от среды, в которой живём. Даже индивидуализм – часто лишь ширма: за ней скрывается желание соответствовать критериям «успешности», принятым в данном обществе.
И когда это общество демонстративно отталкивает тебя, это может исказить детское восприятие. В голову лезут странные мысли. У меня, например, почему-то укоренилась уверенность, что жить я буду только до 13 лет. Не знаю, откуда она взялась, но для меня это было объективной реальностью. А раз так – значит, и ответственности нет. Можно рулить по бездорожью, как мне тогда казалось.
19. Сигареты
Хочу рассказать почему я не начал курить сигареты?
В подростковом мире сигарета казалась пропуском во взрослую жизнь. Мне нравилось, как старшие ребята затягивались с небрежной важностью, пускали дым. Это выглядело так уверенно, так по-мужски – и я решил попробовать.
На перемене за школой мне дали первую сигарету. Вдохнул – горько, неприятно, но терпимо. Я даже разочаровался: где же та самая крутость?
Ответ пришёл сразу. Следующим уроком была физкультура на улице. Пять кругов вокруг школы – обычное дело, я всегда бегал легко. Но едва я сделал первый рывок, в горле поднялась липкая гарь. Она обжигала, цеплялась за дыхание, и с каждым шагом становилось только хуже. Я пытался откашляться за углом, глотал воздух, но сигаретная горечь не отпускала. К третьему кругу мир плыл перед глазами, голова раскалывалась, а в животе скрутило от тошноты.