Потом пришли «панки». Первые. Неряшливые, специально выставлявшие свою грязь напоказ. Они не просто хулиганили – ломали то, что принадлежало всем. Поймали нескольких. Старший сказал: «Пацаны! Руки не пачкайте – бейте ногами. Они животные!» Избили так, что в больницу увезли. Милиция брезгливо «скорую» вызвала: «Дрались между собой». Некоторые после этого… исправились.
А с телеэкранов лился бред. Запомнился спектакль – не фильм даже – где в подвале сидит узник сталинских времён, все забыли, а потом случайно находят и начинают каяться. Я спросил у старших: «Такое возможно?» – «Бред!» – отрезали.
Мы жили плохо? Нет, нормально. Если чего-то не знали – быстро узнавали. Увидел цветной телевизор – спросил у деда. Он почесал затылок, бабка маме позвонила, заначку нашли – через пару дней телевизор уже стоял у нас. Потом проигрыватель с колонками… Но когда я заикнулся про видеомагнитофон, дед взорвался: «Ты не борзей! Вырастешь – сам купишь!» Деньги были – тратили на сервизы, дублёнки, ковры: «чтобы детям осталось».
Рухнуло всё не сразу. По телевизору раньше успехи показывали – теперь искали грязь. Но люди верили: раз раньше не врали – значит, и сейчас правду говорят.
31. Театр одного актера
Смотри. Я скачу: с «ты» на «вы», с «вы» на «ты». Может, стоило выбрать что-то одно. Но тогда это будет ложь. До сих пор я тщательно маскировал мысли, чувства, всю свою жизнь. Делал это хорошо. Всё аккуратно складировалось в глубинах памяти.
Теперь – обратный процесс. Надо вскрыть память.
Есть правила. Главное: здесь буду только я. Без лишних имён. Забудь их на лету. Если понадобится – будут конструкции: [Имя Фамилия], [Имя Отчество], просто [Имя].
Это театр одного актёра. Не нравится формат? Не обману ожиданий.
Основания? Их два.
Первый – суд.
После Перестройки, уже в начале существования РФ, стало модно искать ответы в религиях. Я прочёл Ветхий Завет. Новый не впечатлил. Откровения – да. Но главным оказалась идея суда над каждым. Кто-то возмутится: «Тебя – ладно, но нас-то за что? Мы ничего!» А я отвечу: разве оправдание – не акт правосудия? Оно может значить больше, чем приговор. Справедливый суд – не сортировка. Судьи должны сомневаться до конца. Жизнь должна быть настолько насыщенной, чтобы песчинки поступков приходилось перевешивать снова и снова, удивляясь их неоднозначности. Только такой суд справедлив.