Ключевым вопросом стало имущество. Его нужно было не только захватывать, но и удерживать, защищая от конкурентов. Причём делать это как силой, так и через закон. Поэтому резко выросла стоимость образованных и умных преступников, а также тех, кто мог ими стать.
Наша школа была непростой. Мои выпускные экзамены засчитывались как вступительные в местный институт. Казалось бы, сиди себе спокойно – и жизнь пойдёт как по маслу. Но мне не сиделось. Да и видеть старые лица не хотелось.
Я рискнул – подал документы в университет, сдал экзамены и в самом низу списка поступивших нашёл свою фамилию. Сортировка шла по баллам, мой результат оказался на грани, но хватило. Мама была счастлива. Где-то наскребла денег и подарила мне тоненькую золотую цепочку с крестиком – тогда это было модно. Вскоре я переплавил её подарок, и «мой ювелир» сделал из неё массивную цепь в палец толщиной. В те времена носили именно такие.
Старшие – а к тому моменту это были уже другие люди – оценили меня. Нас, таких, оказалось несколько, и из нас собрали звено. Каждому выдали сотовый телефон, пейджер и на всех машину «восьмёрку», чтобы ноги не топтали.
Моя первая «моторолла» была с выдвижной антенной и крышкой на кнопке. Интерфейс – только английский, встроенной памяти, кажется, не было. Но это неважно: все тогда таскали с собой блокноты, куда под кодами записывали нужные номера. У наших трубок не было своих номеров – мы шутили, что у нас тариф «Таксофон». Звонить можно, а вот принимать – нет. Всё важное приходило на пейджер. Скоро этот формат убьют SMS.
Деньги уже считали в «зелёных». Наши, «деревянные», дешевели каждый месяц, и копить их не имело смысла. Люди сметали с прилавков всё – от продуктов до бытовой химии, закупались впрок. Цены росли на 10–25% в месяц.
50. Студент
На свои первые уроки я приходил как положено: слушал лекции, конспектировал в тетрадь. Но было полное непонимание – зачем всё это? Программы менялись по несколько раз за семестр, не считая фундаментальных наук. Математика оставалась математикой, а всё остальное метались туда-сюда. Преподаватели увольнялись, новых либо не находили, либо они отказывались работать по старым программам. Вместо пар – пустые часы или вдруг новый предмет. А когда спрашивали: «Экзамен хотя бы по этому будет?» – в ответ лишь отмахивались: «Смотрите объявления в деканате».