Подошел пожилой официант и принес сэндвич.
– Вы у нас впервые? – спросил он и кивнул на стену с отверстиями от пуль.
– Да. Вы были здесь, когда это случилось?
– Да, мэм. Господь был со мной в тот день. Я поднялся на балкон. А вот двум моим коллегам не повезло. Как и многим нашим клиентам.
Сколько раз ей приходилось слышать вариации этой фразы – простые смертные пытались решить неразрешимую загадку: почему они выжили, а другие погибли. О какой бы катастрофе ни шла речь – крушение самолета, землетрясение, массовое убийство, – выжившие считали своим долгом выявить причину и закономерность, почему судьба пощадила именно их. Смита же не видела никакой закономерности: она верила, что жизнь – цепочка случайных событий, зигзаг совпадений, ведущих к выживанию или смерти.
Официант накинул посудное полотенце на правое плечо.
– Эти выродки даже заходить не стали, – сказал он. – Просто встали на пороге и осыпали нас градом пуль, как мы с вами осыпаем детишек конфетами на Дивали. – Он на минуту прикрыл глаза. – Кровь была повсюду, люди кричали, прятались под столами. Потом они кинули гранату. Представляете, мэм? Гранату в ресторан. Что за люди способны на такое?
«Всякие люди», – хотелось ответить ей. На первый взгляд обычные люди, что встают по утрам, завтракают, улыбаются соседям и целуют детей, уходя на работу. Люди, которые ведут себя так же, как мы с вами. Пока не попадают в капкан идеологических убеждений или в их жизни не случается что-то такое, что провоцирует у них желание переформатировать мир или сжечь его дотла.
Официант, должно быть, заметил выражение, промелькнувшее на ее лице – смесь отвращения и фатализма, – и тихо спросил:
– То же зло случилось и в вашей стране, верно? Одиннадцатого сентября.
– Как вы поняли, что я из Америки?
Он широко улыбнулся, продемонстрировав желтые от никотина зубы. – Я тридцать лет здесь работаю, мэм. К нам ходит много иностранцев. Я признал Америку, как только вы открыли рот.
«Я признал Америку», – сказал официант. Не «понял, что вы американка», а «признал Америку». Смита вдруг почувствовала, что он прав. В тот момент она и впрямь была Америкой, словно кости ее были слеплены из красной земли Джорджии, а в жилах текла голубая вода Тихого океана. Она была Америкой и всем, из чего та состояла: Уолтом Уитменом и Вуди Гатри