– Американка родом из Индии. А при чем тут…
– Впервые встречаю индианку, которая путешествует с одним чемоданом.
Она кивнула, вспомнив, как родители рассказывали о родственниках, пускавшихся в путь с чемоданами размером с маленькую лодку.
– Вы правы. – Она с любопытством взглянула на него. – А вы – водитель Шэннон?
Его глаза блеснули в свете уличного фонаря.
– Вы решили, что я шофер?
Тут она присмотрелась, заметила джинсы, рубашку модного покроя, дорогую кожаную обувь и поняла, что совершила оплошность.
– Шэннон сказала, что пришлет кого-нибудь меня встретить, – пробормотала она. – Но не сказала, кого именно. Вот я и решила… – Он обескураженно смотрел на нее. – Извините.
Он покачал головой.
– Да нет, все нормально. Зачем извиняться? Нет ничего плохого в том, чтобы быть водителем. Но я не водитель, я друг Шэннон. Предложил вас встретить: рейс поздний, сами понимаете. – Он коротко улыбнулся. – Меня зовут Мохан.
Она ткнула себя в грудь.
– А меня – Смита.
Он помахал картонной табличкой.
– Знаю. На табличке написано.
Они смущенно рассмеялись.
– Спасибо за помощь, – сказала она.
– Не за что. Моя машина там.
– Расскажите, как дела у Шэннон, – сказала Смита, пока они шли к машине.
– Она очень мучается. Как вы, наверное, знаете, перелом шейки бедра подтвердился. Операцию сделать не смогли: выходные. А теперь решили подождать несколько дней, пока доктор Шахани не вернется в город. Это лучший хирург в Мумбаи. А случай сложный.
Она с любопытством взглянула на него.
– А вы… вы близкий друг Шэннон?
– Я ей не бойфренд, если вы об этом. Но близкий друг, да.
– Ясно.
Она завидовала Шэннон: та работала корреспондентом южноазиатской газеты и могла пустить корни и подружиться с местными. Сама Смита занималась гендерными темами и почти никогда не задерживалась в одном месте больше чем на неделю-две. Двух недель было мало, чтобы семена дружбы дали ростки. Она посмотрела на чемодан, который нес Мохан. Удивится ли он, узнав, что в Нью-Йорке у нее было еще два таких же чемодана, полностью укомплектованных, чтобы в любой момент можно было сняться с места?
Мохан что-то рассказывал про Шэннон, и Смита заставила себя прислушаться. Когда Шэннон позвонила ему из больницы, сказал он, голос у нее был испуганный; он тут же поехал к ней. Смита кивнула. Она вспомнила, как лежала в больнице в Рио с гриппом, как одиноко было болеть в чужой стране. А по сравнению с индийскими больницами бразильская наверняка была раем. Шэннон работала в Индии уже… сколько? Года три? Но Смита все равно не представляла, что чувствует человек, которому предстоит операция в чужой стране, где у Шэннон никого не было.