Я же почти что уверился, что эти двое проведут остаток дня и ночь в пустующей хижине и наутро уйдут. Я даже подумал дать обет Меркурию, которому всегда давал обеты мой отец, что поставлю ему алтарь, как только достигну возраста двадцати лет.
Глава 1. Философ и Сенатор. День первый
Декабрь 82 года до н. э.
Я повел моих опасных гостей окружной дорогой. Вернее, тропинкой, что тянулась между посадками фруктовых деревьев, лавра и убранными полями. После уборки хлеба мы выгоняли сюда свиней, чтобы они пожирали паданцы груш и слив. Но сейчас свиней, в ожидании снега, загнали в загоны.
Хижина, куда я вел моих беглецов, находилась на дальних землях поместья. Во время пахоты и уборки хлеба здесь ночевали рабы и держали под навесом волов, дабы не тратить попусту драгоценное время страды, когда каждый светлый час особенно дорог. Хижина эта когда-то принадлежала фермеру, чей надел соседствовал с нашим поместьем. Но после войны с Ганнибалом, на которой сгинул один из его сыновей, а второй вернулся калекой, семья разорилась, и мой дед по отцу выкупил и дом, и землю по бросовой цене. Несколько раз он рассказывал эту историю, хвалил себя за то, что дал якобы честную цену, и сетовал, что бездомники, сгрузив свой оставшийся скарб на одну-единственную повозку, отправились в Рим в поисках новой жизни. Дом был так мал и стар, что никому из арендаторов уже не приглянулся, да и арендаторов у нас с каждым годом становилось все меньше. Наш вилик приказал подлатать соломенную крышу, сделать новые деревянные ставенки на окна и новую дверь, да еще расширить навес для волов. А в двух комнатах, из которых состоял старый дом, устроили деревянные топчаны для ночевки. Имелась также небольшая кладовая с нехитрым инструментом. Сохранилась и каменная изгородь с трех сторон, сделанная настолько добротно, что за прошедшие годы она почти не повредилась. Огромный шатер фигового дерева[3] служил украшением двора, его разлапистые ветви с узорными листьями летом почти скрывали дом с одной стороны. А осенью листья сгребали на корм волам.
Очаг был устроен на улице – там в летние дни готовился нехитрый обед, потому что тащить похлебку такую даль было несподручно. Мальчишки при кухне приносили рабам только хлеб и баклагу с вином, чтобы немного разбавить воду. Имелся тут и неплохой колодец с чистой родниковой водой сразу за огородом. Ближайшие поля в эту зиму остались под паром. Выросший после уборки пшеницы люпин запахали в землю – как советовал в своей книге «Земледелие» еще Катон Старший. Экземпляр этой книги хранился на вилле, но я никак не мог удосужиться прочесть ее всю и лишь выхватывал кое-какие советы из отмеченных красным рубрик. От этих моих занятий список книги заметно засалился, многие слова было не разобрать.