Но совершить такую большую «глупость» до сих пор Павлу не доводилось. И сейчас он впервые сердился сам на себя.
Павел не решался выйти из здания и очутиться лицом к лицу с дневным светом, шумом и жизнью. Он не знал слов, которые объяснили бы его чувства, и такое с ним случилось впервые. За служебным выходом он наткнулся на темный закуток. Юркнул в него и просидел там несколько часов, не в силах включить телефон и даже открыть глаза. Машинально сжал кулаки и съежился, едва сдерживая рвотные позывы. В голове засела навязчивая картинка – его падение. Много ночей она будет его преследовать, он будет вскакивать в холодном поту, стуча зубами. Снова и снова он будет ощущать стремительное ускорение своего тела под властью земного притяжения. Но сейчас он сидел на бетонном полу, упершись лбом в колени и закрыв лицо руками, а подсознание бесперебойно искало лазейку, чтобы вернуться, продолжить торговаться с этой собачьей жизнью.
Авиабаза в Энгельсе,
февраль 1942 года
– А ну-ка! Пошевеливайтесь, красавицы!
Девушки сложили вещи в казарме, теперь им велели выстроиться в очередь на первом этаже большого здания, в котором им предстояло спать, есть и учиться летной науке. Молодые женщины встали друг за дружкой перед маленькой дверцей.
Представительный военный выпячивал грудь, демонстрируя больше знаки отличия, чем физическую форму, которую, впрочем, поддерживал весьма старательно. Он выждал, когда установится тишина, представился политруком и велел девушкам минуту потерпеть. Наконец он открыл дверь в тесную каморку с бетонными стенами, выкрашенными в темно-зеленый цвет.
Там их поджидал солдат. Окна в здании были распахнуты, за ними валил снег и толкались пилоты, глазея на происходящее. Первая девушка отпрянула было от дверцы, когда поняла, что ее ожидает, но политрук, назвавшийся Иваном Голюком, цепко схватил ее за плечо.
– На стрижку, овечки!
В женском строе поднялся ропот. Девушки хотели улизнуть или упросить начальство. Но политрук остался неумолим. Спустя несколько часов сотне будущих летчиц предстояло быть остриженными по стандарту, в котором не было ничего привлекательного. Девушки понуро подчинялись приказу, как стадо, которое ведут на бойню. На полу каморки росла гора блестящих волос, длинных и пышных кос. Это стало первой потерей в длинном списке утрат, которые их женственность понесет на войне.