– Это вам. Спасибо вам большое за курс, я буду скучать, – я протягиваю ей коробку марципана – бог знает, была ли она единственным на свете человеком, который в открытую признавался в любви к этому продукту. Улыбаюсь слабо, с опаской. Я совсем не могла быть уверенной в том, что она разделяет мои чувства.
Женщина вскакивает с места, роняя на пол свои солнечные очки, и с теплой признательной улыбкой покачивает головой. Красная помада и темное каре – новый образ, который женщина решила попробовать под конец учебного года, словно совсем не сочетался с её мягкой участливой натурой.
– Солнышко, я тоже буду скучать по такой активной и умненькой ученице, – она без спроса притягивает меня к себе и прижимает мою голову к своему плечу. В нос врезается запах розы и бергамота, женщина теплыми ладонями гладит меня по спине. – У тебя всё получится, детка.
Я заставляю себя отстраниться, потому что ещё немного и этот момент станет самым позорным в моей жизни. В носу уже предательски щиплет, и я еле сдерживаюсь от того, чтобы не заплакать. Признание. Безусловная вера. Это было что-то такое недостижимое, что, коснувшись этого кончиками пальцев, непременно захочется ещё и ещё. Это было непозволительной роскошью, экзотическим продуктом. Я не знала, где его искать.
Я выдавливаю улыбку и молча машу ей, после чего выхожу из кабинета. В уже пустых коридорах душно и жутко тихо, воздух сдавливает грудь, и кажется, что дышать глубоко здесь было невозможно. Я выскальзываю на улицу, но там ситуация казалась не лучше. Проведи я здесь пару лишних минут, головная боль и кровь из носа была бы обеспечена.
– Так-так, – раздается ехидный смешок, и горячая рука хватает меня за запястье, врезаясь острыми ногтями прямо в кожу.
В один миг я оказываюсь прижатой к горячей каменной стене. Перекошенное от злости лицо Розали Бланш сияло в полуметре от меня. Встречу нельзя было назвать приятной, особенно из-за недавнего конфликта. Её парню, капитану мужской команды по плаванию, стоило лишь перекинуться со мной парой вежливых фраз и всё. Война началась.
– Эмбер, милая крошка, – она с остервенением смотрит на меня из под густых черных ресниц. Карие глаза казались черными, безумными. Оскал не человеческий. Звериный. – Такая идеальная и правильная. Её любят все. А она любит лезть в постель к чужим парням.