Два заспанных и опухших солдата на скорую руку проверив кузов и документы пропустили путников вперёд. Один из них лениво махнул рукой напарнику и суровые железные ворота со скрипом поднялись. Владислав Осипович кивнул, после чего нажал на педаль газа. Варя усталыми глазами проводила переговаривающихся солдат конфедерации Лимб. Местным было все равно что делали гражданские, лишь бы не нарушали порядок да не провозили ничего что может взорваться. Пару раз Варе попадало, когда её «творение инженерной мысли», как иронично отзывались о них жители жилого города, взрывались. Но что тогда, что сейчас ей крайне везло на либо слишком ленивых, либо на слишком добрых людей. И вот после очередного краха она, прижимая к груди поломанное творение, мирно шагала домой, получив лишь скромный выговор.
Только, разумеется, её это не останавливало.
̶ Ну что, дом милый дом. ̶ Владислав нажал кнопку на пульте что свисал рядом с ним с крыши на тонких проводах. ̶ Думаю выезжать только в следующем месяце.
̶ Спасибо!
Взвалив рюкзак на плечи, Варя открыла тяжелую дверь. Спрыгнула на чёрный асфальт. Осипович завел грузовик, после чего двинулся дальше. Девушка проводила его задумчивым взглядом.
«Не знала, что он был нашим соседом. Хотя в то время мы вообще никого не замечали».
На улице народу было мало. Все шли по своим делам, не особо обращая внимание друг на друга. В жилых городах воздух был не так сильно испорчен, но даже тут оставался, пробирающий до костей холод и опасность угодить под автоматную очередь истребителя. Поэтому до объявления тревоги народ пытался переделать как можно больше дел: сходить в магазин, вывести на улицу собак, да и просто насладиться природным воздухом. Мамочки катали на колясках тростях крикливых детей. Пожилые сидели на металлических лавочках, укрывшись в пуховые платки. Можно сказать, что ничего не изменилось, если не учитывать такую мелочь, как жилые квартиры под землей.
Современные улицы жилых городов две тысячи пятидесятого напоминали своим видом лагерь для преступников. Со всех сторон стояли металлические пристройки одинаково скучного серого цвета. С одной раздвигающейся дверью и одним пуленепробиваемым окном. Отличить их можно было от друг друга лишь по номерам, заботливо высеченным на каждой стене такого дома. Разделяли пристройки не менее скучные заборы, за которыми иногда можно было заметить небольшой огород с электронной оранжереей (В условиях вечного холода не все растения могли выжить сами по себе) или детские площадки, состоявшие из качелей старого типа, да давно уже никому не нужных горок, чей конец будто бы вел прямо в ад. А завершала всю эту прискорбную картину дорога, похожая на линию, что провели чёрным маркером на белой доске.