Пока тесто подходит, перехожу к изготовлению сыра. Козье молоко, парное и теплое, уже ждет меня в глиняном кувшине. Добавляю закваску, помешиваю медленно и аккуратно, наблюдая, как молоко начинает густеть. Свежий сыр – это наша гордость, нежный и солоноватый, он отлично сочетается со свежим хлебом и горным медом.
Отец входит в саклю, его лицо озарено улыбкой. Он смотрит на меня с нежностью, его глаза полны любви и гордости. Морщинки вокруг глаз становятся глубже, когда он улыбается.
– Ай, Тамила, моя красавица! – говорит он, присаживаясь на низенькую скамеечку у очага. – Как ты хороша, как трудолюбива! Настоящая горская невеста.
Я смеюсь, откидывая прядь темных волос с лица.
– Папа, перестань, пожалуйста! Я же только пеку хлеб и делаю сыр. Это не подвиг.
– Для меня – подвиг, дочка. Ты – мое сокровище. Пора тебе уже о замужестве подумать. Сколько женихов уже приходили, да сватов посылали. А ты все отнекиваешься.
– Отец, – отвечаю я, закатывая глаза. – Замуж я всегда успею. Сейчас у нас хозяйство, ты один. Кто будет о тебе заботиться? Кто будет печь тебе чурек и делать твой любимый сыр?
Отец вздыхает, но в его глазах плещется веселье. Он знает, что меня трудно переубедить.
– Ладно, ладно, – говорит он, поднимая руки в примирительном жесте. – Пусть будет по-твоему. Но помни, время летит быстро. А я хочу увидеть твоих детей, внуков моих.
Я подхожу к нему и целую в щеку. Он пахнет табаком и горными травами – запах моего детства и родного дома.
– Не волнуйся, все у меня будет. Просто пока не пришло время. Сейчас у меня другие заботы.
Возвращаюсь к тандыру и проверяю жар. Тесто уже поднялось, стало пышным и воздушным. Мои пальцы формируют из него лепешки и ловко прикрепляют их к раскаленным стенкам печи.
Аромат свежего хлеба наполняет саклю, смешиваясь с запахом сыра и дровяного дыма.
Отец садится за низкий столик, на котором уже разложены сыр, зелень, мед и кувшин с айраном. Приглашаю его к трапезе, и он с удовольствием принимает приглашение. Едим молча, наслаждаясь вкусом простой, но такой родной еды.
– Пойду на пастбище, присмотрю за козами, – говорю, вставая из-за стола.
– Будь осторожна, дочка.
Зову Тарлана, мирно дремавшего под тенью дерева, и иду знакомыми тропами. Люблю это место. Здесь все такое родное.
Солнце жарит макушку, и я смотрю по сторонам, выбирая под каким деревом мне лучше присесть, чтобы не получить солнечный удар. И вдруг слышу какой-то странный звук.