Я не хочу… Нахер он нужен, если я и так вижу… себя малого? И глаза у него разные, как у меня… В младенчестве одинаковые были – темно-синие. Мама мне тогда всю плешь проела…
"Не твой это ребенок, ты разве не видишь?"
– А есть разница, состоит ли донор в родственных отношениях с больным? – важно спрашиваю я.
Марина наливает мне дымящийся кофе, бездумно кладет в чашку ложку сахара и щепотку корицы… Надо же – помнит, как я люблю? Янка до сих пор не усвоила…
– Неважно. Подойдет любой человек. Важна совместимость.
Она напряжена до чертиков… И мне неуютно находиться с ней в одном помещении, пусть и таком уютном. Квартира новая, с хорошей, добротной мебелью и техникой. Маринка слишком умна, чтобы сидеть на жопе ровно или продаваться обеспеченному мужику. Она сама заработала… За грудиной что-то противно свербит. Смогла и без меня прожить… Не пропала, не спилась и не…
– У тебя есть мужчина? – неожиданно спрашиваю я.
– Да, – отвечает она. – И только посмей вмешиваться в мою жизнь. Ты понял, Сабиров?
– Я не собирался.
– Твоя жена в курсе? – отпивая глоток, спрашивает она.
– Да. Проблем она не доставит, не волнуйся.
– Волнение о тебе – последнее, что я буду делать.
Марат.
Знала бы Марина, скольких усилий мне стоит держать такое лицо – спокойное, с нагловатой ухмылкой, равнодушное… Будто меня ничего не волнует здесь – ее близость, дом, где я чужой, ребенок…
Пацан давно убежал, если это можно так назвать. Медленно развернулся на нетвердых ногах и скрылся в дверях комнаты. Из нее доносится тихий голос моей бывшей тещи Нины Яковлевны. Хорошо, что она помогает… Наверное, без нее Марине было бы совсем худо?
Одной – добавляю мысленно… Без помощи друзей, родственников, знакомых… Она всегда была замкнутой. Не подпускала к себе никого. Одно время к ней прочно прилепилось прозвище – Терновник… Маринка ранила людей прямотой, граничащей с бестактностью, сбивала с ног неудобными вопросами или непрошеными советами… Кажется, сейчас она другая… Притихшая. Будто придавленная к земле обстоятельствами и болью…
И мужчина есть. Тот, кто ее любит, обнимает… Наверное, поддерживает? И ему она дарит ласки и делится наболевшим.
– Ты допивай кофе, а я пойду оденусь, – сообщает она, крутанувшись на пятках.
– Угу. Может, нужно было карту медицинскую захватить?
– А она у тебя есть, Сабиров? – недоверчиво прищуривается она.