– Адрес узнать, босс?
– Про ее мальчика… Нужна инфа. Она сказала, что он болен.
Он уходит, возвращая гнетущую тишину… Морщусь, вспоминая об Инге… Может, поехать в отель и отвлечься? Сделать то, что собирался?
Вкусить сладкого яда, чтобы ненадолго притупить глухую боль в сердце?
Марат.
Откидываюсь на спинку кресла и закуриваю… Подчиненным я запрещаю курить в помещении. И сам никогда не делаю этого…
А сегодня… Хрен поймешь, что сегодня стряслось? Для человека, с корнем вырвавшего собственное сердце – ничего особенного… Ну, приперлась ко мне бывшая, так и что с того? Я и не вспоминал о ней…
А если образ Марины всплывал перед глазами, я знал, как истребить его и вернуть свободу – достаточно было вспомнить, что она сделала мне.
Как отомстила за дурацкую интрижку с Яной…
Марина не стала рвать моей любовнице волосы, поджигать мне машину или царапать капот. Она связалась с моим конкурентом и сдала меня с потрохами. Откуда только узнала о махинациях, ума не приложу?
Закашливаюсь, вдыхая терпкий дым, но он не способен прогнать ее образ… Она будто стоит здесь. Вернее, лежит на моем диване – замерзшая и болезненно худая… Такой я ее никогда не знал. Измученной, обессиленной… Даже пять лет назад она выглядела воинственной и уверенной в своей правоте.
Держала орущего ребенка в руках и не стеснялась хватать из моих рук деньги. По карманам их рассовывала, а я сдохнуть хотел… Ошибся я в ней. Бить себя в грудь был готов, доказывая всем и каждому, что она никогда не предаст. А она…
Я ненавидел ее, когда сидел в СИЗО. И потом… презирал за активное участие в следствии. Она представляла сторону обвинения. Моя родная жена – обвинение! Ей нравилось видеть, как у меня отбирают все. «Обезжиривают», чтобы потом выпустить за ненадобностью.
Именно этого она хотела – оставить меня ни с чем и показать истинное лицо Янки.
И ведь была права… Та глазами только хлопала и херню всякую носила мне в тюрьму. Жила в моем доме, потихоньку продавая оставленные Мариной ценности – я не позволил их ей забрать.
Как есть прогнал – в пижаме и старом пуховике. А тряпки ее потом сжег во дворе…
– Котик, ты освободился? – пищит Инга, заглядывая в кабинет. – Фу. А почему у тебя так прокурено? Ты же… Это, наверное, Рустам и парни курили, да?
Дура еще одна… Ага, парни. Сигарета тлеет в моих руках, а она на парней все сваливает. Подмазаться хочет, понимаю. Губы облизывает, раскрывает их, стремясь казаться сексуальнее. Прямо сейчас готова отработать то, что надеется получить…