Александр не был наивным человеком, не был он и кристально честным, так что кое-что смог спрятать в тайник, который оборудовал в одном из зданий, что сооружались под его же чутким руководством. Вот только это был… новый губернаторский дом. И лезть сейчас туда за ценностями Садовой, конечно же, не собирался. Мысли же о том, что он вернется и всех накажет, злодеев убьет, не покидали беглого арестанта.
Садовой рассчитывал на то, что он сможет найти достаточно денег, чтобы позаботиться о Маше. Пусть она уедетподальше и ни в чем не нуждается. Но пока – только месть владела его помыслами…
Уже второй день, как Садовой, само собой разумеется, под чужими документами, прибыл в Екатеринослав. И сейчас он выслеживал своего заклятого врага, своего обидчика.
– Кто таков? – вдруг спросили из-за спины Садового.
Он резко развернулся, направил свой пистолет на того, кто грозил разрушить его тайну, но… сильный удар в голову погасил сознание мстителя.
Черная фигура упала.
– Не доводите положение до скандала! – сказал я помощнику Кулагина Антону Павловичу Белякову.
– Его превосходительство не желают вас видеть, – моргал в ответ помощник вице-губернатора.
Я залез во внутренний карман, взял оттуда приготовленную для встречи с Кулагиным бумагу. Это было краткое изложение, так сказать, номенклатура уголовного дела одного зарвавшегося вице-губернатора. Я там просто перечислил основные преступления Кулагина, о которых мне стало известно. Так, по пунктикам, без описаний, но с намеком, что каждое обвинение имеет какое-то доказательство.
– Антон Павлович, передайте, будьте так любезны, вот эту бумагу Андрею Васильевичу! – сказал я и протянул бумагу помощнику.
– Вы ведете себя недостойно. Я не позволял обращаться к себе по имени-отчеству, а его превосходительство – тем паче, – сказал Беляков.
– Прошу простить меня, господин Беляков. Не со зла… Вы же мне еще дурного не делали? И прошу, не стоит начинать. Но бумагу покажите, или я с этим списком прямо сейчас пойду к ревизору и губернатору. Мне, между тем, назначено у его превосходительства губернатора Якова Андреевича Фабра, – сказал я, протягивая руку, чтобы якобы забрать листок.
– Если вы столь настойчивы, я покажу сие вице-губернатору, – с вызовом в тоне сказал Беляков.
Он свято верит в силу, я бы сказал, в мощь своего хозяина. Похвальная вера, но я намерен сегодня ее несколько подорвать.