– Взгляните сюда, мой друг, – сказал Карл Васильевич и резким движением сорвал скатерть с большого стола. – Вы видите этого больного человека Европы? Может, пора уже сделать ему операцию, а то и гляди гнойники расползутся по всему телу?
– Какие ужасы вы рассказываете! – посол сделал вид, что смутился.
На столе была разложена карта Османской империи, да не простая, а с уже очерченными границами, зонами оккупации. Карту с особым тщанием готовил лично Нессельроде, а государь Николай Павлович своей великодержавной рукой правил, оставляя англичанам чуть меньше земель для оккупации, чем предполагал канцлер.
– Вы предлагаете нам 1772 год? – спросил английский посол.
Гамильтон Сеймур намекал на раздел Речи Посполитой, но сказал это ровно, без упрека или раздражения. Будто просто уточнял – так, вежливый интерес. Сеймур играл, он уже не воспринимал ситуацию всерьез.
– А разве полякам плохо жить под славным правлением его Императорского Величества Николая Павловича? – с лукавством спросил канцлер.
– Уверен, что польский народ не притесняется Россией, – солгал английский посол, считавший как раз наоборот.
– Так что же скажете? – нетерпеливо настаивал Карл Васильевич Нессельроде.
Посол Сеймур подошёл к карте, начал рассматривать в подробностях, ведя пальцем по границам. Египет был однозначно за Англией, но Палестина – за Россией, Константинополь под российским контролем, но город международный, под общим управлением. Кавказ однозначно за русскими, но Сирия за Англией. Сеймур внутренне улыбнулся – а Франции-то ничего не достается. Да и Австрия…
– А что с балканскими народами? Разве Австрия на это пойдёт? – спросил англичанин, но быстро поправился. – Вы не подумайте, я всецело на вашей стороне, но и последствия нужно просчитывать.
– Самое главное, друг мой, вы уже сказали, – с неприкрытой радостью сказал канцлер. – Вы сказали «мы». А в остальном мы всегда договоримся. А что до Австрии? Так мы уже спасали ее от гибели, должна же Австрия быть благодарной.
Англичанин исправно кивал на каждое слово канцлера, а после решил и сам добавить. Врать, так врать.
– Но как же мы можем не понимать, что Османская империя больная, словно прокажённая держава. Сколько мы с вами можем её спасать? Уже дважды самопровозглашённый султан Египта мог бы взять Константинополь, если бы не английские и не российские решительные шаги.