Вместе с тем, слава об успешном рейде моего отряда на коммуникациях врага быстро обошла всю Южную армию, ту её часть, которая осаждала Силистрию. Это был очень важный момент, так как это был, наконец, пример удачного действия против неприятеля. Может, и не сильно, но немного боевой дух даже такие новости должны были приподнять. Хотя, все же вряд ли. От английского офицера я узнал принеприятнейшее известие, способное добавить уныния.
– Господа, не хочу быть вестником дурных новостей, но необходимо и вам знать, что французы и англичане высадились в Варне, – сказал я после того, как мы выпили по бокалу вина за русскую победу.
– Откуда сведения? – резко подобрался генерал-лейтенант Сельван. – Я ещё не знал об этом. Это событие резко меняет характер войны.
– У меня в пленных есть английский капитан. Я его захватил в ходе засады на обозы, которые направлялись в крепость, – сообщил я.
Конечно же, господа, если не потребовали, то убедительно попросили, чтобы я этого самого англичанина им предоставил. Что и было сделано. И сразу же английская гадина попыталась воззвать к русскому благородству. Причём на французском языке, мол, англичане – такие же образованные, цивилизованные люди, как и другие генералы, которые, безусловно, должны знать язык Вольтера.
– Господин Шабарин, вы отдаёте себе отчёт, что ведёте с пленным дворянином себя словно с мужиком? Вы же представляете все русское офицерство! – из-за стола резко поднялся генерал-майор Антон фон Штедт.
– Я не потерплю в отношении себя каких бы то ни было оскорблений и обвинений. Сударь, прошу присесть за стол, выслушать и понять ситуацию, – сказал я генерал-майору, приметив, что англичанин ухмыляется.
Посеял раздор в нашу компанию, вот и радуется, скотина. А до моего вызова на дуэль генерал-майора оставалось только одно небрежно брошенное словно, или даже жест.
– Давеча я был на аудиенции у Его Императорского Величества… – я решил сразу бить из крупнокалиберной артиллерии.
А самая мощная пушка в России – это государь. Кто его знает, о чём именно мы разговаривали с государем Николаем Павловичем! Так что я могу, лишь для общего блага, немного приукрасить, пофантазировать на предмет моей прошедшей аудиенции у императора.
– Английский посол обещал всяческую поддержку Российской империи, давал слово, что Англия с нами. Да и вы все, господа, в том числе и я, заблуждались, что Англия нам союзник, – решив всё-таки убедить офицеров, рассказывал я. – Так что слово они не держат. А посему, кто слова своего не держит и не может отвечать за поступки и обещания для меня уже не дворянин.