Мы шли в колоне института и махали флагами, а два рослых парня несли транспарант с надписью "Мир Труд Май". Большинство же были со свободными руками, ну или с сумками, в которых что-то позвякивало, и явно не учебники.
– Ну ты, чувак, и даёшь! Бессмертный, что ли? Матвей, Егор Матвеев, узнает, что к Лидке подкатывал, голову оторвет, – под голос диктора, громко прошептал мне на ухо Витёк.
– Она с ним гуляет? – спросил я.
– Она-то нет… – Витек улыбнулся. – А он с ней – да, но в мечтах. Но разве же это важно, когда тебе голову будут отрывать?
– Мимо проходит колонна работников торговли! Уже в первые месяцы текущего года было реализовано… – вещал диктор.
Мы подходили все ближе к эпицентру шествия, после которого колоны распадаются и люди расползаются. Тут культоргам и парторгам нужно не зевать – хотя бы собрать все транспаранты и флаги, чтобы сохранить имущество, частью до Дня Победы, но, скорее, до Дня Социалистической Революции осенью.
Шествие на 1 Мая было не просто манифестацией с красной ленточкой на груди и с плакатами. В обязательном порядке подводились некоторые итоги трудовой деятельности предприятий и организации Ленинграда. Интересно, а что могли бы сказать про студентов ЛЭТИ?
"Студентами института было прогуляно: 315 лекций, 123 коллоквиума, 618 семинаров. Выпито… Выкурено сигарет… Из них Marlboro…"
Ну, этого, конечно, никто в громкоговоритель не скажет. С другой стороны, ну как молодёжи не веселиться?
– Делюга есть, – шептал мне прямо в ухо Витёк, любитель иногда вставить словечко из воровской фени. – Пришла партия левайсов, фирмовых. Восемнадцать пар отдают за одну норковую шубу. Ждать долго не будут, Илья Федорович ждёт от нас действий. Там мани хорошие.
Я старался не показывать своего недоумения. Делишки-то попахивают навозной фермой. В дневнике моего предшественника не было ни одного слова про то, что он занимается фарцой – но намёки я уже накануне слышал. Просто Чубайсов не делал глупостей и не упоминал в своём дневнике про тёмные делишки.
– Нет времени на всякие глупости, – сказал я.
– Глупости? Ты что, уже помешался на своём дипломе? Пойди к Батону, придумай что-нибудь, что кому-то нужна норковая шуба. У него же есть выходы на ГУМ, – как само собой разумеющееся сказал Витёк.
Батон – это мой отец. И у нас с ним никогда не было разговоров на предмет фарцы. Да, казалось, мой отец может достать всё что угодно. И у мамы, насколько я знаю, очень недешёвое пальто на зиму есть. В Советском Союзе мало иметь деньги, нужно ещё и найти, где и что купить. Аркадий Борисович Чубайсов знает злачные места.