Однажды Марта услышала, как в сторону Ирмы летит новое обидное и страшное прозвище – «ведьма». Мальчишку, неосмотрительно крикнувшего это вслед Ирме, она отвела в часовню и заставила молиться, объяснив это тем, что нехорошо поминать нечисть.
– Может, тебе подружиться с Леттой? Или другими девочками? – ласково предложила Марта, наливая Ирме ещё молока. – Ты всё норовишь в компанию мальчишек ввязаться.
– Мальчишки противные. Но с ними веселее, – отвечала девочка, задумавшись. – Они не плачут.
Кухарка вздохнула. В чём-то Ирма была права. Она и сама с момента своего появления на свет не проронила ни слезинки, чем очень удивляла воспитателей и хозяйку. Даже мальчишки, пытавшиеся её напугать, дёрнуть за волосы, поставить подножку или вытворить ещё что похуже, не добились от неё даже вскрика и вскоре бросили эту затею. Правда, общаться с ней от этого больше никто не стал: слишком уж она была странная для девочки.
– Никто меня не любит, – произнесла девочка вдруг как-то злобно, и в кухне разом погасли все свечи. – Ой.
Марта спешно принялась зажигать их обратно. Ирма была умной, и дальше списывать всё происходящее с ней на нелепую случайность было бы нечестно. Усадив девочку напротив, кухарка рассказала ей о том дне, когда рыжеволосая красавица явилась к ней на кухню со свёртком. Как она просила защитить девочку и передала её Марте. Как другая девочка, родившаяся в этот же день, буквально спасла Ирме жизнь, сама того не подозревая.
– Я бы хотела, чтобы мама была похожа на тебя, – Ирма пару раз моргнула, и Марта с удивлением заметила, что слёз у девочки нет и сейчас. – Какая она была?
– Очень смелая, – подумав, ответила Марта. – Ты на неё похожа. И характером, и внешностью. Я не успела узнать её получше, но уж кто-кто, а она тебя точно любила. Всё, чего она хотела, это защитить тебя.
– Поэтому она отдала меня тебе, да? И ушла? Что с ней случилось?
Подбирая слова, насколько это возможно для пятилетнего ребёнка, кухарка рассказала ей, что случилось на площади в тот день, когда она надела девочке на руку материнский браслет. Ирма сняла его с запястья и вдруг прижала к себе, улыбаясь.
– А мой папа?
Марта покачала головой. Она не знала, кто был отцом девочки. Да и, сказать честно, это мог быть кто угодно: мельник, укрывавший ведьму от правосудия, стражник, выпустивший её из темницы, палач, увлёкшийся допросом – вариантов было слишком много, чтобы предположить хотя бы что-нибудь.