Летта согласно кивнула. Свалиться самой было не так страшно, как не удержать подругу. Кое-как вскарабкавшись на шею девочки, она потянулась и уцепилась за верхнюю полку. Шкаф опасно покачнулся. Замерев, они прислушались: вроде тихо. Выдохнув, Летта рывком выдернула брошюрку. Несколько книг посыпались на пол, и девочки едва успели увернуться, кубарем откатившись в сторону. Увидев, что буря миновала, они облегчённо рассмеялись.
В коридоре послышались шаги. Ирма, вцепившись в книжонку, не хотела её отпускать, и шустро сунула под платье. Ей показалось, что страницы обожгли её.
Моя первая кража.
– Бежим, – решительно схватив Летту за руку, она утащила её в дальний конец библиотеки, где через окно рыжеволосая легко выпрыгнула во двор.
– Давай за мной, быстрее, – Ирма посмотрела на упирающуюся девочку. Летта, по всей видимости, боялась ещё и высоты.
Есть в этом мире хоть что-то, что не внушает тебе страх? – с раздражением подумала девочка, протягивая Летте руку.
– Если не прыгнешь, хозяйка тебе за кражу всю кожу исполосует, лечь не сможешь, не то, что сесть, – пригрозила Ирма, но через секунду сменила гнев на нежное: я поймаю тебя. Верь мне.
Девочка с криком спрыгнула вниз, прямо в объятия подруги, повалив ту на землю. Отряхнувшись, они успели добежать до своей комнаты прежде, чем хозяйка подошла к распахнутому окну библиотеки.
Ночью, забравшись вдвоём под одеяло, они всматривались в тонкие страницы и потрясённо кивали головой. Эта маленькая незаметная книжонка была гораздо правдивее всех научных томов, написанных большими умами. Там говорилось обо всём, что уже было. Ведьмы дурнеют от молитв. Серебро и святыни обжигают им кожу. Чтобы восстановить силы и былую красоту, ведьмы пьют кровь, иногда даже из живого существа.
– А про способность лечить там что-то есть? – с интересом шептала Ирма, смотря на свой маленький ожог на бедре от капли святой воды и тёмное пятно на пальце от серебряной ложки. Сейчас они выглядели как родинки и не зажили, скорее всего, лишь потому, что кровь Ирма выпила слишком поздно: прошло уже несколько лет.
– Ведь-мы обла-да-ют да-ром, у каж-дой он свой, – прочитала Летта, поморгав глазами. Она начинала уже понемногу засыпать. – Ой, а дальше я не понимаю. Это странный язык, похож на тот, на котором в церкви говорят.