Шли дни и недели после того как Света попала не по своей воле в другой мир, точнее в другое время. Прошёл месяц. Она стала заложницей этого мира, но искала пути возвращения. Библиотека была исследована вдоль и поперёк, а также по диагонали. Нужной книги девушка так и не нашла. Ассортимент библиотеки был небольшой, поэтому всей литературы там может не быть. Значит, ей надо выйти за пределы института.
– Мы ходим в кофейни всем классном, но это бывает очень и очень редко, – сообщила Ира на вопрос девушки. – И вообще, если повезёт, то могут отпустить к родным и тогда уж точно… театр, салон…, – она мечтательно закрыла глаза.
– Кстати, скоро приёмный день, – присоединилась к разговору девушек Лизавета. – Жду не дождусь, когда смогу увидеть свою матушку! – Она закружилась, будто в танце с партнёром.
Света и понятия не имела, какие у Анны родители могут быть, поэтому напряглась ещё больше. В голове проскользнула мысль: «Надо узнать хоть что-то о её семье… как их зовут, например». Сама мысль о том, что предстоит встреча с родителями Анны, вводила Свету в ступор, так как для неё это вообще посторонние люди и называть и «матушка» и «батюшка» она не может. А как вести себя при них она и тем более не знает.
Слову, родители Анны были весьма уважаемыми людьми. Семья Самойловых состояла из трёх человек: Глава семейства Захар Иванович – в прошлом генерал и имеет много наград и достижений за свои боевые подвиги. Мужчина в меру упитанный с седыми проплешинами на голове, которые в обществе были скрыты под фуражкой. Мать Пелагея Васильевна – женщина очень мягкая и ранимая, до безумия красивая, несмотря на возраст. Русые волосы всегда были собраны в аккуратную причёску. В причёске были обязательно украшения. Платья она носила нарядные, яркие, буквально светилась в них. Однако, сама она чувствовала себя на двадцать, а не на сорок девять. Держит салон по пошиву платьев на заказ и сказать откровенно, она первая в Петербурге, кто начал заниматься подобным. Существовали мастерские наподобие ателье, но она решила создать целый цех. Поэтому конкурентов у неё считай не было.
Вдруг они раскусят, что их дочь вообще не она? Будет катастрофа! У девушки даже живот скрутило от подобных мыслей. А может это от здешней еды. Света привыкла себе делать на завтрак тосты с творожным сыром и огурцом, а тут она на завтрак выпивала стакан молока с пенкой, которую на дух не переносила и булочку. В двенадцать часов дня уже живот урчал и на уроке географии она однажды чуть не съела карандаш. Когда девушка поняла, что она есть дерево с графитом внутри, то осознала, что от голода готова есть всё, что попадётся ей под руку.