Ратибор молчал. Он понимал, что князю нужен не преступник, а козел отпущения.
Вечером того же дня этот «виновный» нашелся. Гридни, усиленно патрулирующие Подол и переворачивающие каждый закоулок, «нашли» улику. В грязной сточной канаве, в паре десятков шагов от дома Любомира, что-то блеснуло. Это была серебряная фибула, застежка для плаща.
Работа была тонкой и явно не славянской. Два переплетенных дракона или змея кусали друг друга за хвосты, образуя круг. Скань, чернение… Варяжская работа. Дорогая и узнаваемая.
Улика лежала на самом видном месте, будто ее не потеряли, а аккуратно положили, ожидая, когда ее найдут. Идеальный след. Слишком идеальный.
Варяжская фибула лежала на грубой ладони Ратибора холодным, тяжелым кругом. Серебро тускло поблескивало в свете сальной свечи, а переплетенные драконы, казалось, насмешливо скалились. Находка была доложена князю, и тот пришел в возбуждение. Вот он, враг! Понятный, чужой, из плоти и крови. Не какая-то неведомая «сухая смерть», а наглые наемники, решившие поживиться в смутное время. Ярополк приказал немедленно найти владельца и привести его в цепях.
Но Ратибор, глядя на искусную работу варяжского мастера, чувствовал лишь холодное отчуждение. Слишком чисто. Слишком просто. Слишком удобно. Это была не улика, а приманка.
– Это ложь, – сказала Зоряна, сидевшая в тени. Она даже не взглянула на застежку. Ее тонкие ноздри дрогнули. – От нее пахнет холодным металлом и липким страхом того, кто ее подбросил. Я чувствую этот слабый, жалкий след. Но на ней нет даже отголоска той могучей, ледяной пустоты, что осталась в тихом доме. Эта вещь чиста от великого зла.
– Возможно, – ровно ответил Ратибор, смыкая ладонь. Улика могла быть ложной, но приказ князя был настоящим. – Но князю нужен след, и вот он. Всеслав. – Он повернулся к Медведю, который молча точил свою секиру в углу. – Ты знаешь варягов, что служат в Киеве. У кого могла быть такая?
Всеслав, который искренне и от всей души ненавидел заносчивых северян за их спесь и презрение к русичам, перестал точить клинок. На его лице медленно расплылась хищная, предвкушающая оскаленная ухмылка.
– У Свена Кривого. Ублюдок, который командует наемной ватагой, что охраняет купеческие караваны. Он как раз недавно в «Кривом Клыке» хвастался такой, поил ею девок. Его отряд – банда головорезов. Вечно пьяные, буйные и жадные до чужого добра. Если кто и мог прирезать купца, так это они.