Также Леонид Николаевич стал показывать детям учебные кинофильмы на школьном кинопроекторе, и научил это делать и Ивана. Через некоторое время, Иван уже сам демонстрировал эти фильмы. Леонид Николаевич только фильмы в районе заказывал. У Ивана теперь был ключ от учительской, где хранился кинопроектор. Там Иван в шкафу и обнаружил фотоаппарат «Любитель-2», который он и выпросил у директора школы во временное пользование. Купил бачок, для проявления пленки, и ванночки, для проявления фотобумаги. А вот увеличитель он купить не мог, слишком дорого. Увеличитель был у его друга, правда, не того формата. Размер кадра у Ивана был 45×45 мм, а рамка была под кадр 24×36 мм, поэтому, пленка Ивана в эту рамку не помещалась. Иван приспособился печатать фотографии и на нем, но без рамки. В пазе, куда вставлялась рамка, он зажимал пленку бельевыми прищепками. При этом, изображение получалось резким не по всему кадру, но ничего лучшего Иван придумать не мог. Тем не менее, фотографировать, проявлять пленку и печатать фотографии он научился.
А в восьмом классе Леонида Николаевича сменила другая учительница. Математического кружка больше не было, и опять занятия по математике стали скучными и не интересными. Вместе со всеми Иван решал задачи из учебника, и ни на какие математические олимпиады его больше не посылали.
Восьмилетнюю школу Иван закончил с тремя четверками по языкам, по всем остальным предметам у него были отличные оценки. Подал документы в девятый класс средней школы, и, на время летних каникул, устроился работать плотником на предприятие, которое занималось ремонтом тракторов. Вместе с другими плотниками, выполнял, в основном, столярную работу: делали оконные рамы и двери. Плотницкой работы, такой как установка опалубки под заливку фундамента, или установка забора, было очень мало. И зарплата теперь у Ивана была приличная – семьдесят два рубля. Это было больше, чем зарабатывала его мать. Да еще часто была шабашка: после работы людям то окна ставили, то полы настилали. За это еще рублей по тридцать или тридцать пять набегало. Трижды он приносил матери более, чем по сто рублей. Все было бы прекрасно, если бы не одно «но». И заключалось оно в том, что, после шабашки, хозяева всегда кормили плотников ужином, и всегда с выпивкой. И этой выпивкой всегда был самогон. Иван много не пил, всего половинку рюмки, но после шабашки домой приезжал всегда с запахом. И это отцу сильно не понравилось. Где это видано, чтобы ребенок почти каждый день пил водку? Так он скоро алкоголиком станет, детский организм такой нагрузки не выдержит. Состоялся серьезный разговор отца с сыном, который закончился соглашением: Иван пообещал больше не пить водку, а отец обещал давать сыну, по воскресеньям, один рубль на пиво. В пример отец приводил своего брата Мишу, который водку не пьет, а пьет только пиво. После этого, Иван не пил водку до самой своей свадьбы, да и на пиво не сильно налегал, двух кружек пива с рыбкой, по воскресеньям, ему было достаточно. И всю жизнь он предпочитал пиво водке, правда, уже в зрелом возрасте, пива он мог выпить много, до пяти литров за один день.